Психологические травмы и маски, им соответствующие

Много в миру говорится о масках, которые мы носим постоянно и надеваем соответственно ситуациям. А также о том, что одной из основных масок, проступающих на нашем лице является маска нашей базовой психологической травмы. Сегодня же мы более подробно остановимся на том, какие основные психологические травмы мы можем пережить в течении жизни, и как они будут отражаться на нашем лице и теле. Мы научимся видеть последствия этих травм, написанные на наших телах и душах, и поймем, что послужило основным пусковым механизмом для их возникновения. Ведь только понимая причину своих проблем, мы получаем уникальную возможность избавиться от них в полной мере.

Создание маски — это попытка защититься, скрыть от себя и от окружающих свою базовую психологическую травму, избежать новой боли. Эта маска, подобно щиту (или бинту) охраняет больное место, удерживая от него окружающих подальше. Таких травм, а значит и масок, может быть множество. Я предлагаю Вам такую классификацию, введенную Лиз Бурбо:

Травма отвержения — маска беглеца. Это самая ранняя травма (до 1 года), которая возникает тогда, когда ребенка не принимают, не признают за ним право быть таким, какой он есть, или просто быть. Эту травму получают нежеланные дети или дети не того пола. Но могут быть и другие поводы для отвержения родителями или одним из родителей своего ребенка. Этот повод может быть и не столь явным и резким. Важно то, что ребенок, чувствует, что его отталкивают, не принимают. И как защиту от этой ситуации он вырабатывает маску беглеца.

Беглец чувствует себя ненужным и не уверен в своем праве на самое существование. И его лицо, и тело будут отражать это ощущение. Все тело или отдельные его части будут слабо выражены. Тонкие руки и ноги, слабая шея, узкий торс, плоская попа, впалая грудь — вот черты, характерные для беглеца. Он как будто бы стремится сузиться, вытянуться, занимая как можно меньше места в пространстве. Это выражается также в относительно низком весе тела и постоянном стремлении его снизить, вплоть до анорексии.

Кроме того, различные части тела могут дисгармонировать друг с другом, левая половина тела существенно отличаться от правой, а верх от низа. Такая же дисгармония будет наблюдаться в походке и движениях, когда двигаются одни части тела, а другие остаются неподвижными, хотя должны принимать участие в этом движении. Так отражаются в теле мышечные зажимы, которые есть у беглеца. Особенно часто с помощью этих зажимов оказываются оторванными от тела голова, руки и ноги.

Подобно телу, черты лица беглеца также будут иметь видимую дисгармонию. Для него характерны маленькие голова, лицо и глаза. Выражение глаз часто пустое, отсутствующее, как будто человек смотрит сквозь предмет или глубоко во внутрь себя. Т.о. он отгораживается от мира, который его не принимает. Его лицо также может производить ощущение маски, одетой на живого человека. Окружающие видят эту маску вследствие малоподвижности лица и бедности мимики, а сам человек переживает ее как ощущение некой стянутости на лице. Да и лицо это, подобно телу, может иметь признаки асимметрии, право-лево, верх-низ могут существенно отличаться. Все это является лишь внешним выражением отсутствия гармонии глубоко внутри, указывая на нарушение целостности личности.

Чем больше таких признаков у человека, тем сильнее его травма отверженности, тем больше он хочет убежать и отгородиться от мира. Такой человек хочет избежать страданий от чувства отвержения, и платит за это большую цену — он отказывается от себя. Он решает попросту не присутствовать, чтобы больше не страдать. Он самоустраняется, уходит в свой мир (в фантазии, в работу, в книги или игры). Беглец совершенно не привязан к материальному миру, который может ограничить его возможность убежать, когда это будет нужно. Поэтому он не любит покупать вещи, равнодушен к обустройству дома, часто непритязателен в еде. Напротив, его привлекает все духовное и интеллектуальное. Именно на развитии своих творческих и интеллектуальных способностей он и делает акцент.

Отвергая себя и не признавая собственную ценность, беглец стремится сделать что-то, чтобы обрести эту ценность в своих глазах и глазах окружающих. Но ему это почти никогда не удается сделать, что усиливает его травму отверженности. Поэтому для беглеца так важна возможность уединиться, чтобы уйти от внешнего мира в мир своих фантазий. Так он решает сразу две задачи — становится незаметным для окружающих, не мешает и не отвлекает их, а кроме того, имеет возможность сам, без помех окунуться в свой чудесный внутренний мир, где он является главным действующим лицом. Но в своих мыслях и идеях беглец слишком разбросан, ему бывает трудно сосредотачиваться долгое время на чем-то одном. Именно отсутствием внутренней дисциплины и последовательности действий, их оторванностью от реальности и объясняется отсутствие значительных успехов у беглеца.

Травма покинутости — маска зависимого. Эта травма возникает также в детстве, но в более позднем возрасте (до 2 лет), когда ребенок по тем или иным причинам остается один. Такую травму часто переживают старшие дети при появлении младших, когда один или оба из родителей часто и сильно болеют или много работают, когда сам ребенок оказывается в больнице один, когда родитель умирает. Кроме того, такую травму может вызвать недостаток общения с родителем противоположного пола в силу его замкнутости и недоступности.

Травма покинутости часто сочетается с травмой отверженности, когда будучи отвержен одним из родителей, ребенок чувствует, что второй родитель его бросил, не оказав ему в этой ситуации достаточной помощи. Но сочетаясь, эти две травмы могут сильно отличаться по своей интенсивности.

Человек, чувствующий себя покинутым, испытывает острый эмоциональный голод. Он постоянно хочет внимания и ласки, но не получает их. В итоге он формирует у себя маску зависимого. Он зависим в своих действиях и чувствах от окружающих, постоянно ища у них поддержки. Так он старается утвердиться в собственной значимости, важности для других. Стараясь привлечь к себе внимание, такой человек создает вокруг себя множество проблем, а потом драматически их переживает. Именно этот тип людей склонен становиться в позицию жертвы, делая так, чтобы его жалели.

С физической точки зрения таких людей отличает пониженный тонус мышц всего тела. У них как бы отсутствует внутренняя опора, которую они ищут не внутри себя, а где-то вовне. В целом, их тело производит впечатление беспомощности и бессилия. Отсутствие у таких людей внутреннего стержня часто приводит к развитию у них искривления позвоночника. Для них также характерны слабые ноги и безвольно свисающие руки, которые они часто не знают куда деть. А сам корпус длинный и тонкий, слегка приспущенный, как недокачанная шина.

При характерном общем снижении тонуса тела, отдельные его части могут выглядеть более сильными, в то время как другие будут производить впечатление особенно слабых. Именно эти части тела и будут указывать на ту сферу, где у человека наблюдаются основные проблемы: слабые руки указывают на неспособность что-либо привлечь и удержать, а ноги - на отсутствие твердой опоры в жизни.

Мышцы лица также будут иметь сниженный тонус, что создает впечатление нечеткости, расплывчивости черт. Кожа с годами становится особенно дряблой, обвисшей, лицо как будто оплывает вниз. Самое большое внимание на лице будут привлекать к себе глаза — большие и печальные. Они как будто взывают к помощи окружающих, побуждая их принять участие в судьбе своего владельца.

Мышечная атония способствует развитию у таких людей различных заболеваний, которые также служат новым поводом для того, чтобы почувствовать себя жертвой обстоятельств и привлечь к себе дополнительное внимание окружающих. Ведь, если мне помогают, тратят на меня время и силы, значит я не безразличен другому человеку, что-то для него я все-таки значу. Постоянные жалобы на жизнь и участие в нем других людей, позволяют зависимому пережить столь желанное ощущение собственной важности.

Подобную же услугу по привлечению к своей персоне внимания, зависимому могут оказывать многочисленные несчастные случаи и другие неприятности или просто житейские трудности. Кроме того, если нет реальной причины для жалоб, ее всегда можно придумать, раздув из мухи слона. Создается впечатление, что отсутствие таких трудностей в жизни является для зависимого большим стрессом, чем их наличие. Ведь только они помогают ему получить столь жизненно важную для него поддержку близких людей.

Но бывает и так, что зависимый сам начинает играть роль спасителя, заменяя братьям и сестрам родителя. Пытаясь взвалить на себя непосильный груз родительской ответственности, он хочет заслужить ответную благодарность за свои усилия, стараясь путем многочисленных услуг повысить свою значимость. А если его ожидания не оправдываются, то человек чувствует себя обманутым, испытывая горечь обиды. Но, даже получив столь необходимое ему признание окружающих, человек будет расплачиваться за это своим здоровьем. Ведь его слабые мышцы не способны вынести столь тяжелую ношу, что приводит к развитию заболеваний спины.

Чтобы такой человек не делал, жаловался или помогал, для него важно одно — получить поддержку и одобрение окружающих. Особенно важным для него они становятся тогда, когда ему нужно принять какое-то решение. Когда зависимого поддерживают, он расценивает это как проявление любви к себе и старается продлить это состояние. И напротив, если кто-то не одобряет его решения или действия, он чувствует, что его не любят. Он также не любит что-то делать в одиночку. Ведь кто тогда оценит его усилия? И уж непременно ему нужно продемонстрировать результаты своего труда, чтобы получить ответное одобрение.

Прося у кого-то помощи, такой человек не приемлет отказа, даже самого рационального. Он всегда расценивает этот отказ, как то, что его бросают в трудную минуту. Поэтому он будет настаивать в своей просьбе, и если нужно, прибегнет к манипуляции и даже шантажу, лишь бы добиться своего. Главное для него, чтобы человек поучаствовал в его жизни, хотя бы просто поприсутствовал, а не реальная помощь, как таковая.

Самое страшное для зависимого — это одиночество. Поэтому он готов терпеть многое, лишь бы не остаться одному. При этом его раздирает внутреннее противоречие: с одной стороны он хочет и требует постоянного внимания к себе, а с другой, боится, что такая его ненасытность может отпугнуть другого человека. Поэтому, что бы он не выбрал, он все равно не испытывает полного внутреннего удовлетворения, всегда остается какое-то «но».

Испытывая такое настоятельное стремление к близости с другим человеком, зависимый очень плохо переносит любую разлуку, даже продиктованную объективными обстоятельствами. У него всегда возникает вопрос: А не пытается ли он просто воспользоваться возможностью, чтобы уйти от меня? Пытаясь опровергнуть эту мысль, зависимый может пытаться разными способами задержать другого человека рядом с собой.  И счастлив, если ему это удается. Точно так же он сам с трудом покидает понравившуюся ему компанию или даже место. Он будет грустить об этой разлуке, даже если знает, что его ждет еще более приятное общество.

Испытывая такую настоятельную потребность в обществе других людей, зависимый тем не менее, боится слишком сближаться с ними. Во-первых, так они смогут разглядеть, что он не достоин их внимания и уйти от него. Во-вторых, впустив кого-то в душу, он рискует вновь пережить боль одиночества, если такой значимый человек уйдет из его жизни. Поэтому часто бывает так, что как только отношения с другими людьми выходят на качественно иной уровень близости, он ищет способ прекратить их, чтобы избежать возможности душевной боли в дальнейшем. И не понимает, что так он сам бросает другого человека…

Еще одной характерной чертой зависимой личности является стремление физически ухватиться за партнера, подобно маленькому ребенку, держащему маму за ручку. Он будет испытывать настоятельную потребность в том, чтобы прижаться к своему партнеру, опереться на него или хотя бы просто погладить его. Он как бы проверяет, что партнер все еще рядом, и никуда не собирается уходить. Ища опору для своей психики в партнере, зависимый точно так же будет пытаться поддержать свое тело с помощью окружающих предметов. Ему трудно стоять просто так, не на что ни опираясь, будь то стенка, стол или спинка кресла. Слабые мышцы не позволяют ему долгое время держать спину прямо, и даже сидя он будет разваливаться в кресле, как бы оплывая в нем.

Ища опоры в ком-то другом, зависимая личность часто перестает четко разделять себя и его, как бы сливаясь с партнером. Теперь уже зависимый не отделяет себя от партнера, считая, что они несут друг за друга полную ответственность, особенно за те чувства, которые испытывает партнер, как плохие, так и хорошие. Фантазии о том, что кто-то другой может сделать тебя счастливым, имеют под собой именно этот источник, так же как и обвинения себя в несчастье другого человека.

Стремясь уберечь любимых людей от несчастья, такой человек постоянно находится на стороже, испытывая явную или скрытую тревогу, что что-то может пойти не так. В результате, он начинает бояться каких-либо перемен, видя в них прямую опасность для себя и своих близких. Особенно эти чувства обостряются в переходные периоды жизни, такие как замужество, поступление в школу или институт, рождение детей и т.п.

Травма униженности — маска мазохиста. Эта травма характерна для периода от 1 до 3 лет и возникает тогда, когда ребенок чувствует, что его действия или внешний облик вызывают у родителей стыд и отвращение. Она может переживаться в разных сферах, но чаще всего связана с приучением ребенка к туалету и отрицанием родителями его сексуальности. Когда родители демонстрируют свое неприятие и даже отвращение по отношению к его действиям, особенно если это происходит публично, то ребенок неизбежно переживает это как позор и унижение. И теперь он уже смотрит на себя глазами своих родителей, видя в себе того самого маленького свина, о котором говорит его мама.

Ребенок также часто чувствует себя униженным тогда, когда подвергается чрезмерному контролю со стороны родителей и сталкивается с постоянными запретами действовать так, как ему того хочется. Его невинное желание поелозить руками в пыли или пошлепать по лужам, встречая порицание матери, расценивается как нечто постыдное, почти преступное. Не будучи в силах полностью от него отказаться, ребенок начинает испытывать стыд всякий раз, когда оно у него появляется, относя эти свои побуждения к разряду грязных и неприличных.

От своих переживаний униженности в раннем детстве человек защищается с помощью маски мазохиста. Прикрываясь ею, человек научается получать своеобразное удовольствие от своих унижений и страданий. С одной стороны, ставя сам себя в унизительное положение, мазохист как бы добровольно наказывает себя за постыдные желания. А с другой, это значит, что заплатив такую высокую цену, он может наконец получить удовольствие от нарушения запрета. В результате он может даже специально искать ситуации, несущие ему разного рода неприятности.

Поскольку мазохист считает себя грязным, низким, нечистоплотным, эдаким свином,  то это отражается в его физическом облике. Для него характерно приземистое тело с большим количеством жировых отложений. Это может быть как общая грузность, так и  чрезмерная округлость, припухлость некоторых частей тела, таких как плечи или живот. Талия и шея у него укороченные, как сжавшаяся пружина, часто оплывшие жиром. Гортань и челюсти напряжены, подобно тискам. Вообще же многие мышцы в теле хронически напряжены и укорочены, создавая то самое впечатление приземистости в теле. Лицо обычно округлое с большими широко открытыми глазами, как у маленького ребенка, невинно глядящими на мир и как бы говорящими: Я ни в чем не виноват.

Человеку с травмой униженности труднее всех бывает признать, что она у него есть. Он как бы и не испытывает таких чувств, но за него красноречиво говорит его тело.  Хотя ситуацию может осложнить то, что довольно часто такие люди стремятся жестко контролировать свой вес. Но как только они ослабляют свой контроль, их тело тут же начинает округляться, теряя с таким трудом приобретенные формы. Другая категория мазохистов предпочитает расценивать дородность своего тела как признак солидности, надежности, основательности. И пытаясь продемонстрировать эти свои качества, мазохист может взваливать на себя большой объем работы. А для этого ведь надо иметь весьма широкую спину, которая способна все это вынести.

Мазохист как будто сам ищет ситуации, при которых он вынужден будет заниматься чужими проблемами, полностью забывая о себе. Ведь только так он может быть уверен, что не попадет в унизительное положение, а напротив, заслужит благодарность окружающих. И чем больше такой человек взваливает на свои плечи, тем больше растет не только его значение в обществе, но и его физический вес. При этом, он не столько стремится помочь другим, сколько пытается своими же руками создать ограничения для себя самого. Иногда создается впечатление, что он просто незаменим, и окружающие и шага не могут ступить без его непосредственного участия.

Так он гарантирует себя, что он всегда будет кому-то нужен, а значит, его будут ценить и уважать и никогда больше не унизят. И хотя мазохист сам ищет себе работу, он часто убежден, что другие попросту используют его в своих целях. И эта мысль заставляет его переживать новое чувство унижения. Довольно часто такие люди считают, что никто просто не в состоянии оценить их усилия по достоинству. Они постоянно жаждут признания своих заслуг, жалуются, что у них нет больше сил, но продолжают и дальше тянуть свою лямку, потому что просто не могут иначе. Такое сочетание одновременно выгоды и проигрыша весьма характерно для мазохиста.

Стремясь укрепить свою значимость в глазах окружающих и активно участвуя в их жизни, мазохист точно также занимает все большее место в пространстве. Он все раздается вширь, отражая в своем грузном теле желание быть замеченным другими. И до тех пор, пока он будет стремиться выделиться, подчеркивать свою важность и нужность, он имеет мало шансов уменьшить вес своего тела, даже если сядет на очень строгую диету. О других возможностях набора лишнего веса Вы можете узнать в статье Психологические причины ожирения.

Мазохист настолько привык стыдиться своих побуждений, что всячески подавляет у себя возможность сказать о них вслух. Отсюда и характерные для него зажимы гортани и челюстей, которые как бы пытаются удержать слова внутри тела. И чем сильнее подавленные желания стремятся вырваться наружу, тем больше сдавливается горло и с усилием сжимаются челюсти. Мы можем видеть подобную картинку, когда человек пытается сдержать свой гнев, ворочая желваками на скулах. Только мазохист так удерживает не гнев, а любовь и стремление к близости.

Чувство вины — еще один характерный признак мазохиста. Он готов взять на себя вину буквально за все: жена забыла погладить рубашку — это он виноват, что ей не напомнил; дочь получила двойку в школе — это она, как мама, не доглядела; ребенок поскользнулся и упал — тоже ее вина; проехали нужный поворот — это он проглядел и не подсказал вовремя водителю. И это чувство вины заставляет его что-то сделать для того, чтобы исправить ситуацию. В результате чувство вины становится еще одним способом подчинить свои желания обстоятельствам, самому себя поработить и самому же страдать от этого.

Для мазохиста большое значение имеет свобода. Он стремится к ней с раннего детства, пытаясь убежать от навязчивой опеки родителей. И если вдруг он обретает такую желанную свободу, то пытается взять от нее по максимуму — много ест и пьет, вкушает чувственные наслаждения, швыряет деньгами, много говорит и делает. Но хватив лишку, он неизбежно начинает чувствовать себя виноватым за то, что позволил себе так распуститься, наделал глупостей и совсем забыл о других. И вслед за бурным отрывом следует такое же бурное раскаяние. Вот так и получается, что мазохист, стремясь к свободе, одновременно боится ее. В этом и состоит еще одна причина для поиска все новых зон ответственности, ограничивающих такую опасную свободу.

Еще одна проблемная для мазохиста сфера — это его сексуальная жизнь. В детстве родители часто ограничивают сексуальность ребенка, расценивая его естественное желание получить сексуальное удовольствие как нечто постыдное. Поэтому и во взрослой жизни мазохист будет стыдиться своих желаний, предпочитая подчиняться чужим, навязанным ему силой и снимая тем самым с себя ответственность за столь развратные действия.

Свое тело, порождающее эти желания, он будет рассматривать как нечто грязное и недостойное. Если к тому же вспомнить о его склонности к полноте и бытующем сегодня культе стройности, то не удивительно, что многие мазохисты смотрят на свое тело, как на нечто мерзкое и противное, что нужно скрывать и чего стоит стыдиться. Кроме того, часто полнота у мазохистов развивается именно в подростковом возрасте, на который приходится рассвет сексуальности. Т.о. полнота становится своеобразным предохранителем от реализации постыдного стремления к сексуальной близости.

Особенно характерно это для женщин, откладывающих жировые скопления в области бедер и таза, защищаясь подкожным салом как бруствером от поползновений противоположного пола. Будучи изначально довольно чувственными, они стремятся отрезать себя от этой чувственности, боясь ее показать. Для них весьма трудно, почти невозможно, попросить партнера что-то сделать в постели. Да и просто полностью отдаться чувству, открыто демонстрируя наслаждение сексом, для них сложновато.

Чем более выражено у мазохиста желание получить удовольствие от секса, тем сильнее должен быть запрет от него удерживающий. А чем более грязными и постыдными кажутся человеку сексуальные действия, тем сильнее они будут притягивать его, как и любой запретный плод. И поскольку реализовать свои желания полностью добровольно он не может, то для мазохиста так характерны фантазии о преследовании и насилии.

материал взят с сайта http://psyholog-praktik.ru

Психологические травмы, пережитые нами в раннем детстве, оказывают весьма пагубное влияние на всю нашу последующую жизнь. В предыдущей статье мы уже говорили о травмах отвержения, покинутости и унижения. А сегодня мы рассмотрим травмы несправедливости и предательства. Они могут как сочетаться с предыдущими, так и вполне самостоятельно управлять нашими переживаниями. И до тех пор, пока мы не понимаем того, что именно нами движет, мы попросту обречены попадать в одни и те же проблемные ситуации, строить не удовлетворяющие нас отношения и носить печать этих травм на своем лице и теле. Только поняв, каким образом наши ранние переживания влияют на нас сегодня, мы сможем узнать, как избежать этого бега по кругу в дальнейшем.

Травма предательства — маска контролирующего. Эта травма возникает в период Эдипова комплекса (в возрасте 3-6 лет) и связана с развитием сексуальности ребенка. В это время ребенок усиленно старается построить свои отношения с родителем противоположного пола, завоевать его любовь и признание. Этот родитель становится для него самым важным и самым лучшим существом в мире. И особенно тяжело становится ребенку тогда, когда этот, столь значимый для него человек, предает его. А это предательство может иметь совершенно разные формы и масштабы.

Самый распространенный вариант обмана родителями ребенка — это невыполнение данного ему обещания, особенно если такое поведение повторяется неоднократно. Да, у взрослых есть масса других обязательств, но обещание родителя, данное ребенку — это самое важное обещание в его жизни. И если малыш целый день прождал своего папу, чтобы вечером сходить в зоопарк, а тот не пришел, то для ребенка это большой стресс, сродни крушению мира. Ведь папа — человек всемогущий, и если он не пришел, это не значит, что он не смог это сделать по каким-то причинам. Это значит, что он попросту не захотел!

Еще один вариант распространенной формы предательства — это измена родителю одного пола с ребенком. Ребенок будет чувствовать себя таким же преданным, как если бы с ним самим так поступили. Третий вариант предательства — это явное предпочтение, оказываемое родителем ребенку другого пола. Если папина дочка после рождения мальчика больше не чувствует себя таковой, то ее переживания будут сродни тем, какие испытывает низложенный король или освистанный своей публикой кумир.

Когда мама мальчика, стремясь устроить свое женское счастье, оставляет ребенка на попечение бабушки или попросту отправляет его в интернат или Суворовское училище, то не удивительно, что такой ребенок почувствует себя преданным. Следующий вариант предательского поведения родителя — это наказание, не соответствующее по силе значимости проступка или наказание без объяснения, за что оно применяется. Такая неадекватная с точки зрения ребенка реакция родителя также приводит к развитию у него травмы предательства.

И наконец, самая жуткая форма родительского предательства — это вступление в половой контакт родителя со своим ребенком. И не важно, маленькая ли это девочка, столь горячо любимая своим отцом, что он делит с ней постель или мальчик-подросток, соблазненный матерью, даже легкий намек на возможность сексуальных отношений с родителем может оказать сильное травмирующее воздействие на психику ребенка.

В ответ на пережитое в детстве ощущение предательства, человек вырабатывает у себя маску контролирующего. Эта маска позволяет им всегда сохранять контроль над ситуацией и над самим собой, и демонстрировать окружающим свою силу. Пострадав сами от предательства дорогого им человека, такие люди стараются сделать все возможное, чтобы самим быть исключительно ответственными, сильными и верными людьми, всегда держащими свое слово. А поскольку быть всегда и во всем на высоте попросту невозможно, то они развивают у себя особые защитные механизмы, не позволяющие замечать свои собственные промахи.

Их лицо и тело будет отражать ту внутреннюю установку собственной силы и значимости, которая есть у контролирующего. Его тело как бы излучает эту силу, особенно в верхней части корпуса. У мужчин это может выражаться в хорошо развитой мускулатуре плечевого пояса при относительно узких бедрах, хотя контраст может быть и не столь значителен. Главное — впечатление силы и мощи, исходящее от всей фигуры, как бы говорящей: Ты можешь на меня положиться. Особенно сильна травма предательства у тех мужчин, которые всячески подчеркивают свою развитую мускулатуру, выставляя ее на показ: выпячивают грудь, округляют руки, в общем, стараются занять как можно больше места в пространстве.

У женщин маска контролирующего проявляется несколько по-другому. У них основной объем сосредоточен не в верхней части тела, а в области бедер. Поэтому и травма предательства оседает именно там. Контролирующий тип женщины будет иметь полные бедра и ягодицы. И чем больше объемы в этой зоне, тем сильнее травма предательства. И даже у относительно худых представительниц прекрасного пола она будет проявляться в печально известном «галифе» на бедрах.

Такие мощные укрепления на бедрах нужны для того, чтобы защитить свою хозяйку от сексуальных домогательств со стороны мужчин, а также послужить ей дополнительной опорой или движущей силой в жизни. Думаю, что внимательные наблюдатели могли заметить, как часто женщины, не рассчитывая на силу своих рук, открывают дверь с помощью мощного нажима бедра — вот он основной таран в жизни женщины, помогающий ей преодолевать препятствия на своем пути.

Если же Вы видите мужчину с широкими бедрами и узкими плечами или женщину с мужским типом фигуры (широкие плечи и узкий таз), то такие пропорции тела указывают на то, что эти люди пережили травму предательства родителем одного с ними пола. Это часто происходит тогда, когда ребенок живет только с одним родителем и становится чрезмерно привязан к нему. При этом второго родителя либо физически нет рядом, либо он попросту не участвует в жизни ребенка.

В любом случае, люди с травмой предательства, будут иметь физически хорошо развитое тело, излучающее силу. Они также могут иметь слегка лишний вес, но он будет восприниматься скорее как признак солидности и основательности, чем как лишний груз. Они также склонны к формированию круглых животиков. Ведь именно в животе по древним верованиям сосредоточен центр жизненной силы.

Контролирующий тип имеет весьма пристальный взгляд. Он призван удержать врага на расстоянии, запугать слабого, показать свою силу партнеру или сопернику. Но этот взгляд умеет также и соблазнять — он как никто другой умеет проникнуть в глубинную суть человека и, узнав его, тут же подчеркнуть его значимость и свою заинтересованность в нем.

Желая контролировать все и вся, люди с такой защитной маской стараются все по максимуму предвидеть, чтобы избежать неприятных сюрпризов. Поэтому они пристально присматриваются к окружающим, чтобы наверняка знать, чего можно от них ожидать. Они могут также перепроверять, насколько хорошо выполнена другими задача, чтобы знать, можно ли на них положиться в будущем. Свое мнение о других людях или событиях они составляют довольно быстро, а составив его единожды, уже нелегко от него отказываются. Для них есть одно мнение — свое и неправильное, поэтому они активно пытаются переубедить окружающих, преодолев их заблуждение. Их рекомендации всегда настоятельны, а мнение безапелляционно. Высказывая его, они делают это так, как будто хотят пресечь любое возможное сопротивление на корню.

Помимо силы, часто используемой для подавления других, контролирующий тип характеризует также высокая скорость, как в мыслях, так и в действиях. Думая и действуя быстро сам, он крайне нетерпим по отношению к более медлительным людям. Схватывая мысль на лету (или думая, что уловил основную идею), контролирующий без зазрения совести может перебить говорящего. Он не видит в этом проявление неуважения, а считает, что просто экономит их общее время. Зато, если прервут его самого, он будет настаивать на том, чтобы досказать свою мысль до конца.

Быстрота мышления позволяет ему успешно и в сжатые сроки осваивать разные новинки. Если кто-то другой не может сделать это так же быстро, это раздражает его. Если его ребенок медленно делает уроки, то такой родитель будет подгонять его и злиться, если это не получится сделать. Вообще же, если у контролирующего что-то не получается с первого раза, это вызывает у него сильный гнев. Он скорее перепрыгнет через препятствие, чем будет терпеливо преодолевать его и поменяет правила игры, даже в ущерб конечному результату. Быть первым для него важнее, чем хорошо сделать свое дело.

Контролирующий тип склонен к резким перепадам настроения, причем он впадает из одной крайности в другую. Еще минуту назад сильный и любящий отец может в одно мгновенье превратиться в чудовище-разрушителя, впадая в гнев из-за какого-то пустяка, что повергает окружающих, особенно детей, в шок. Именно такое поведение родителя — это кратчайший путь для формирования у его ребенка невроза. И именно оно способствует появлению у ребенка той же самой травмы — травмы предательства.

Считая себя трудолюбивым и ответственным человеком, контролирующий с трудом переживает безделье других, особенно лиц противоположного пола. Заметив однажды такое поведение, он навсегда заносит провинившегося в свой черный список с соответствующим к нему отношением. Сам же он старается, чтобы окружающие знали, что и как он делает, и делает это просто классно. С большим трудом доверяя другим, он прямо таки требует, чтобы все ему доверяли и тяжело переживает, если не видит этого доверия.

Создавая у себя культ силы и собственной значимости, контролирующий не терпит никакого проявления слабости, как своей, так и чужой. Все и всегда должно быть на высоте, особенно он сам. Если же ему это по каким-то причинам не удается, то он попросту откажется от дела, чтобы избежать риска показать кому-либо собственную слабость. Скрывая даже от себя самого свое темную сторону, он тем более старается скрыть ее от других. Поэтому он с трудом устанавливает близкие и доверительные отношения с окружающими, и даже приблизив кого-то, старается не поверять им свои тайны. Зато сам может без зазрения совести делиться конфиденциальной информацией с другими, всегда находя для этого веские оправдания. Опять же, как настоящий слепец, он вовсе не видит в этом предательства.

Контролирующий все и всегда стремится сделать по-своему, и, давая всем окружающим постоянные наставления относительно того, как именно им следует поступить, сам он абсолютно не терпит такого поведения по отношению к себе. Поэтому он испытывает сложности в отношениях с людьми, облеченными властью, вступая с ними в соперничество. Для него просто немыслимо признать свою ошибку, и он всегда найдет аргументы, чтобы доказать, что именно так и следовало поступить.

Хорошо умея считывать с окружающих их ожидания, контролирующий часто говорит то, что от него хотят услышать. Он может давать обязательства, не думая о том, как он будет их выполнять. А когда оказывается не в состоянии сделать это, то всегда находит оправдание в неудачных обстоятельствах или других людях, в общем, во всем, в чем угодно, но только не в себе самом. Манипулируя таким образом окружающими, но не замечая этого в себе, он чутко реагирует на попытки манипулировать им самим, воспринимая их как предательство.

Т.о. все его поведение представляет бесконечную попытку проконтролировать ситуацию и избежать предательства со стороны других, и неосознаваемое собственное предательское поведение по отношению к другим людям, как близким, так и не очень. Именно поэтому часто дети людей с травмой предательства сами имеют такую же травму.

Боясь предательства других, контролирующий с трудом строит свои отношения с противоположным полом. Страх испытать фиаско в этих отношениях заставляет его избегать обязательств по отношению к своему партнеру. Поэтому он предпочитает выбирать занятых партнеров, уже состоящих с кем-то в брачных отношениях. Так он может соблюсти удобное для себя соотношение дистанцированности и близости.

Не смотря на свой страх перед разрывом отношений, который контролирующий воспринимает как свое или чужое предательство, именно этот тип личности чаще всего и переживает эти разрывы. Ведь его нежелание сближаться и брать на себя обязательства не способствует образованию крепкого устойчивого союза. И каждый такой разрыв воспринимается им как катастрофа и как изощренная пытка, когда человека режут по живому.

Часто маска контролирующего сочетается у одного и того же человека с маской зависимого. Такие люди, переживая изначально травму покинутого, решают для себя преодолеть возникшую в ответ на эту травму маску зависимого, и развивают у себя силу, необходимую для маскировки этой травмы. Т.е. у них маска контролирующего наслаивается на первичную маску зависимого, компенсируя ее, но не стирая полностью. Особенно видно такое наслоение может быть на лице, когда сильный и решительный взгляд таит внутри глубокую печаль, а привычно улыбающиеся губы, расслабляясь, обнаруживают в своих опущенных уголках тщательно скрываемую горечь.

Травма несправедливости — маска ригидного (негибкого, жесткого). Эта травма возникает в тот период, когда у ребенка развивается его индивидуальность, т.е. где-то в 3-5 лет. В этот период для ребенка очень важно, чтобы его признавали как отдельную личность с правом на свое личное пространство, как физическое, так и психологическое. И если родитель слишком строг со своим ребенком, проявляет нетерпимость к его поведению, игнорирует его пожелания, постоянно критикует и наказывает свое чадо, особенно ограничивая его в чем-то, то ребенок воспринимает такое поведение, прежде всего, как неуважение по отношению к себе, неприятие своей личности.

Ребенку кажется несправедливым то, что для того, чтобы его любили, ему недостаточно быть самим собой, он должен еще и выполнять какие-то правила, навязанные ему извне. И хотя прививание ребенку социальных норм — это неотъемлемая часть его воспитания и залог успеха в его последующей социализации, слишком жесткое их навязывание, без учета текущего состояния ребенка, вызывает у него чувство протеста и ощущение несправедливого к нему отношения.

Пытаясь избежать этого ощущения, ребенок старается отгородиться от него, чтобы сохранить контакт с родителем. Отрицая свое чувство, что что-то не в порядке в его отношениях с одним или обоими родителями, ребенок вырабатывает в себе жесткость, как некую предохранительную ширму, от которой отскакивают все те мелочные придирки и упреки, которые исходят от них. Т.о. образуется маска ригидного, т.е. жесткого и бесчувственного. Но эта толстокожесть — только видимость. На самом деле ригидный человек продолжает раниться этими шипами критики, но учится просто не обращать внимания на свою боль, воспринимая ее как некий фон, не имеющий к нему прямого отношения.

Для ригидного человека характерно пропорциональное, хорошо развитое тело с прямыми плечами, почти равными по ширине бедрам (конечно же, с учетом половой принадлежности). Но при этом его тело носит черты той же ригидности, отсутствия нужной гибкости, что и его эмоциональная сфера. Ригидный человек любит носить обтягивающую одежду и тесные пояса, которые с одной стороны, подчеркивает стройность его талии, а с другой, укрепляют это уязвимое место, сообщая ему дополнительную жесткость.

Кроме того, именно в животе и в зоне солнечного сплетения сосредотачиваются наши эмоции. Т.о. с помощью пояса он как бы подавляет, зажимает их в себе. Этой же цели служат и хорошо развитые мышцы пресса, которым ригидный тип может уделять особое внимание, стремясь к абсолютной плоскости и подтянутости своего живота. Вообще же ригидный тип придает большое значение своей внешности, стараясь сохранить стройность и подтянутость тела. При этом, он как будто нарочно игнорирует такую его характеристику, как гибкость.

Но именно гибкости больше всего и не хватает его телу. Его мышцы напряжены, постоянно удерживая спину прямо, а плечи развернутыми. Но самая напряженная зона находится в шее, призванной жестко держать гордо поднятой голову. Еще одна характерная черта ригидного типа — это зажатые челюсти, которые как бы удерживают чувства внутри, не давая им облечься в слова или рыдания. Движения его так же зажаты, как и тело, широкие, размашистые жесты — не его стихия. Зато взгляд таких людей ясный и отличается живостью, впрочем, как и ум.

С детства люди с травмой несправедливости привыкают к тому, что их больше ценят не за то, какие они есть, а за то, что они делают. Поэтому они вырастают людьми весьма трудолюбивыми и исполнительными. А главное, что с какими бы проблемами они не столкнулись в своей жизни, они стараются решить их без привлечения окружающих. При этом он старается, чтобы никто другой не заметил, что ему сейчас трудно, и поэтому сохраняет на лице маску оптимиста.

Пережив несправедливость по отношению к себе, ригидный человек стремится всегда и во всем быть справедлив с другими. Беда в том, что часто он путает безукоризненность и совершенство внешней формы со справедливостью по сути. Ему бывает трудно понять, что действуя безукоризненно со своей точки зрения или же с точки зрения общепринятой морали, он может в то же время быть несправедлив с точки зрения человеческих чувств и отношений.

Для ригидного типа, более чем для других характерно чувство зависти. Оно обуславливается его восприятием мира, которое он считает объективным и правильным, где каждому отведено место, соответствующее его заслугам (сообразно его же внутренним критериям). Поэтому, когда кто-то занимает не свое место в его картине мира, то он воспринимает это как вопиющую несправедливость. Если менее достойный по его мнению человек получает больше, чем он сам, это пробуждает в нем сильное возмущение и чувство зависти.

Меряя других столь жесткой меркой, ригидный тип применяет ее и к себе самому. Он также как и другие должен заслужить, а не просто получить все блага. Поэтому он следит за тем, чтобы его усилия были оценены справедливо и по достоинству. И если он сам оказывается в ситуации, когда получает больше того, чего по своему мнению заслуживает, то всегда находит способ потерять полученное. Некоторые даже могут попросту отказаться от незаслуженного вознаграждения.

Жесткость ригидного человека проявляется и в его черно-белом взгляде на мир. Для него не существует полутонов, он стремится к некому абсолюту. Если нельзя, то нельзя всегда и везде, всем и каждому, и не взирая на обстоятельства. Его жизненные правила жестки и равны для всех, как Прокрустово ложе. Да и в речи своей он привык использовать слова-абсолюты и преувеличения, такие как Никогда, Всегда, Очень, Сильно, Все, Никто.

Фраза Ты никогда меня не понимал, характерна для такого типа личности. При этом такой человек сам не способен понять, что одной этой фразой делает то же, что в свое время сделали с ним — перечеркивает индивидуальность другого в угоду своей картины мира, своим правилам, своим ощущениям. А разве может быть так, что рядом живущий человек действительно не понимал его все эти годы? Тогда зачем ты так долго с ним жил?

Стремление ригидного типа к вселенской справедливости находит выражение в его религиозности. Ведь вопросы добра и зла, правды и неправды имеют для него первостепенную важность. Находя единомышленников в той или иной религиозной общине или другой группе, он укрепляется во мнении, что его взгляды на жизнь правильны, а значит, их нужно донести и до других. И он будет жестко отстаивать то, во что верит, думая, что несет людям добро, в то же время, проявляя ту самую нетерпимость, от которой сам страдал в детстве.

Но требуя слишком многого от других, ригидный человек еще более требователен к себе, зажимая движения своей души в жесткие рамки придуманных им же самим правил. С одной стороны эти правила охраняют его, избавляя от необходимости продумать или прочувствовать сложившуюся ситуацию, а значит и от вероятности пережить новую боль. С другой стороны, они же и ограничивают его, лишая той самой свободы и индивидуальности, за которую он изначально боролся.

Для ригидного самое страшное — это оказаться не на высоте, ошибиться. Ему не так важно жить счастливо, для него гораздо важнее жить правильно. Ригидный человек довольно трудно принимает любое решение, а уже приняв его, начинает сомневаться в правильности своего выбора. Что бы он не решил, он всегда переживает о том, от чего он отказался, а не что он в результате приобрел. Если он устроил своей семье роскошные выходные, то позже непременно упрекнет себя за то, что не предвидел, что эти деньги могли бы пригодиться на внезапно возникшую необходимость ремонта сломавшейся машины.

Ригидному типу очень трудно расслабиться и позволить себе испытать даже позитивные чувства. Он не позволяет себе просто отдохнуть и развлечься. Над ним всегда довлеют те обязательства, которые он добровольно взвалил на себя. Если он отдыхает, когда кто-то работает, то он чувствует себя крайне дискомфортно, видя в этом несправедливость. Поэтому даже на отдыхе он не расслабляется полностью, его руки и ноги остаются напряженными даже тогда, когда он просто лежит, загорая на пляже или смотря телевизор.

Ригидный человек не любит принимать подарки. Ведь он их не заслужил! А быть чьим-то должником он не привык. Поэтому, если он все же вынужден был принять подарок, то старается побыстрее ответить любезностью и подарить визави подарок той же стоимости и значимости. То же самое касается ситуации, когда кто-то предлагает оплатить общее застолье. Тем самым он вынуждает ригидного человека принять на себя ответное обязательство, что вызывает у него сильный внутренний дискомфорт, от которого он стремится избавиться как можно скорее.

Человек с ригидной маской редко болеет — у него просто нет права на подобные глупости. Зато если его здоровье все-таки выходит из стоя, то это действительно серьезно. Это значит, что организм уже исчерпал свои ресурсы, и произошел серьезный сбой, от которого уже нельзя отмахнуться как от чего-то несущественного. И тогда ригидный с удивлением восклицает: Что же это такое? Никогда раньше не болел, а теперь одна проблема за другой!

Будучи весьма чувствительным к психологическим прикосновениям других людей, ригидный человек старается их избежать. Надежной защитой от них ему служит репутация человека холодного, безэмоционального. Но такое же нежелание вступать в близкий контакт с окружающими может выражаться и в физической форме, тогда у ригидного типа могут развиться кожные заболевания. Ведь если к человеку неприятно прикасаться — это самая надежная защита от всяческих поползновений в его адрес.

В своей сексуальной жизни ригидный тип весьма скован. Здесь он также не может позволить себе получить удовольствие в полной мере, без оглядки на правила и условности. У него существует масса табу и правил относительно того, как должно и не должно себя вести в постели. Будучи внешне весьма привлекательным, ригидный тип может вначале принимать знаки внимания от противоположного пола, но затем холодно осаживать столь предосудительное для себя поведение. Часто ригидная личность создает для себя недостижимый идеал партнера, а когда жизнь показывает всю его несостоятельность, жестоко разочаровывается в нем. Именно боясь ошибиться в своем выборе, ригидный человек боится приблизить к себе партнера, а тем более вступить с ним в связь.

Маска ригидного часто скрывает под собой другую маску — маску беглеца, которая развивается вследствие травмы отвержения. Ведь будучи изначально отвергаемым родителями, маленький человечек стремится завоевать для себя их любовь своими поступками. Но несмотря на все его усилия стать более совершенным, он не получает той любви, к которой стремится, что и вызывает у него отчаяние и жгучее ощущение несправедливости. Поскольку отказаться от шанса завоевать любовь родителей просто немыслимо, то ребенок принимает решение стать настолько совершенным, что его просто невозможно будет не полюбить. А быть совершенным — значит контролировать все свои порывы и желания, особенно плохие. Вот так постепенно человек с годами загоняет себя во все более и более жесткие рамки.

Вот мы с Вами и изучили те пять основных травм, которые может пережить каждый человек. У одного человека могут в разной степени наблюдаться признаки всех пяти травм, а у другого видна будет только одна, третий будет носить две или три маски, свойственные каждой из них. Какова бы ни была Ваша ситуация, помните, что все можно исправить, достаточно лишь захотеть это сделать. И сама жизнь предоставляет нам такую возможность, постоянно повторяя те травмирующие ситуации, которые привели нас к сегодняшнему положению. Только научившись правильно на них реагировать и отпустив прежние обиды, мы сможем избавиться от своих масок, а вместе сними и от тех ограничений, которые они на нас накладывают.