Святой равноапостольный великий князь Владимир

Святой равноапостольный великий князь Владимир, в Святом крещении Василий, креститель Руси.

Князь Владимир был сыном ключницы Малуши, дворовой правитель­ницы княгини Ольги, и князя Святослава Игоревича.

[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]

Малуша стала христианкой вместе с великой княгиней Ольгой в Царь-граде, но сохранила в себе таинственный сумрак языческих древлянских лесов. Тем и полюбилась она суровому воину Святославу, который против воли матери сделал ее своею женой. Разгневанная Ольга, считая невоз­можным брак с простолюдинкой, отправила Малушу на свою родину, в далекую весь неподалеку от Выбути. Там и родился (предположительно, в 960 году) мальчик, названный русским языческим именем Володимир — «владеющий миром», «владеющий особым даром мира».

В 970 году Святослав, отправляясь в поход, из которого ему не сужде­но уже было вернуться, поделил Русскую землю между тремя сыновьями. В Киеве княжил Ярополк, в Овруче, центре Древлянской земли,— Олег, в Новгороде — Владимир.

Ярополк был женат на гречанке — бывшей монахине, которую Свя­тослав захватил в Византии во время одного из набегов и отдал сыну. Под влиянием сначала бабки своей Ольги, а затем и жены Ярополк начал скло­няться к христианству. Крещения он, по-видимому, не принял, но, по сви­детельству летописи, давал «великую волю христианам».

Однажды брат его Олег убил в своем лесу сына дружинника из войска Ярополка. Отец убитого настаивал на мести. Ярополк выступил против Олега. В ходе завязавшейся стычки Олег погиб.

Известие о его смерти достигло Новгорода, и князь Владимир, зная властолюбие брата, решил бежать на море к варягам. Ярополк послал в Новгород своих посадников и стал один править на Руси. Но через два го­да Владимир вернулся в Новгород с дружиной варягов и восстановил свои законные права. Далее он двинулся на Киев. Коварно преданный своими ближайшими советниками, Ярополк попал в руки Владимира и был убит.

Владимир взял себе жену Ярополка — гречанку. От нее, между прочим, родился потом Святополк Окаянный — убийца святых братьев Бориса и Глеба. С 980 года Владимир начал единолично княжить в Киеве.

Будучи единодержавным правителем Руси, Владимир осуществил не­сколько удачных походов: завоевал Галицию (Червонную Русь), смирил вя­тичей и радимичей, победил камских болгар, успешно воевал с печенега­ми и, таким образом, распространил пределы своей державы от Балтий­ского моря на севере до реки Буг на юге.

По словам летописца, «побежденный вожделением», страстный, силь­ный, любящий войны и походы, безудержный в пирах и забавах, Влади­мир был сыном своего отца Святослава — язычником не столько по убеж­дению, сколько по образу жизни. Христианство должно было отталкивать Владимира не чем иным, как своими нравственными правилами. Кроме того, Владимир, как и его предшественники, мечу доверял более чем Кре­сту. Наконец, христианство могло отталкивать его и угрозой подчинения Византии.

Владимир тогда еще не мог, подобно Ольге, оценить значение хри­стианства и отделить в своем сознании веру от политики византийских императоров, которые действительно не прочь были использо­вать учение Господа в качестве духовного орудия подчинения себе других народов. Он сумеет сделать это позже. А пока Владимир, как и Олег, был движим одним желанием — во что бы то ни стало укрепить язычество наперекор и в противовес растущему и усиливающемуся христианству. Князь опирался на большинство населения древнерус­ского государства, которое придерживалось язычества в основной массе по инерции, по привычке неосознанно. Это была неорганизо­ванная, слепая стихия, поскольку на Руси не существовало идеологов, устроителей и вдохновителей языческой религии. Поэтому решаю­щее значение приобретал идейно-религиозный выбор князя — главы государства. На него смотрели как на вождя не только в военном, но и в духовном плане.

Утвердив свою власть, великий князь Киевский Владимир всячески стремился упрочить на Руси языческую религию — многобожие, культ стихийных сил природы. Он установил на киевских холмах идолов Перу­на, Хорса, Даждьбога, Стрибога, Симарьгла, Мокоши. Этим идолам при­носились жертвы, в том числе и человеческие.

Между тем на Руси уже началась подлинная духовная война — откры­тый поединок язычества с христианством. Как свидетельствует одно из житий великого князя Владимира, в то время «христиане, иже от святыя Ольги быху посвещени, страха ради безвестни быша: овии бо бежаша, овии же втайне святую храняху веру, а иныя паки на прежнее нечестие обратишася, где бяше церковь христианская, разорися рукою идолослужителей».

В 983 году, после победы над ятвягами, князь Владимир, как повеству­ет летопись, пошел к Киеву, принося жертвы кумирам с людьми своими. И сказали старцы и бояре: «Броси жребий на отроков и девиц, на кого па­дет он, того и принесем в жертву богам». Был тогда варяг один Феодор, а двор его стоял там, где сейчас церковь Святой Богородицы (Десятинная). И был у него сын Иоанн, прекрасный лицом и душою, на не­го-то и пал жребий, по зависти диавола. Ибо не терпел его диавол, имею­щий власть над всеми, а этот был ему, как терние в сердце, и пытался сгу­бить его окаянный и натравил людей.

И посланные к нему, придя, сказали: «На сына-де твоего пал жре­бий, избрали его себе боги, чтобы мы принесли жертву богам». И сказал варяг: «Не боги это, а просто дерево: нынче есть, а завтра сгниет; не едят они, не пьют, не говорят, но сделаны человеческими руками. Бог же один. Ему служат греки и поклоняются. Сотворил Он небо, и землю, и звезды, и луну, и солнце, и человека, и предназначил его жить на зем­ле. А эти боги что сделали? Сами они сделаны. Не дам сына своего бе­сам». Посланные ушли и поведали обо всем людям. Те же схватили ору­жие, пошли на него и разнесли двор и так их убили. И не ведает ни­кто, где их положили. Ведь были тогда люди невежды и поганы. Диавол же радовался тому, не зная, что близко уже его погибель. Так пытался погубить он весь род христианский, хотя прогнан был Честным Крес­том из иных стран. Здесь же, думал окаянный, обрету себе жилище, ибо здесь не учили апостолы, здесь пророки ничего не предрекли, не зная, что пророк сказал: «Во всю землю изыде вещание их, и в концы вселенныя глаголы их». Если и не были здесь апостолы сами, однако учения их, как трубы, возглашают в церквах по всей вселенной. Их учением по­беждаем врага-диавола, попирая его под ноги себе, как попрали и эти два праведника, приняв венец победный наравне со святыми мучени­ками и исповедниками».

Вот так впервые произошло грозовое столкновение язычества с христи­анством на Руси! Словно молния, оно осветило небосклон русской духовной жизни, словно гром, потрясло эту жизнь. Ибо любая расправа над христиа­нами всегда только поражение противной стороны по той единственной и важнейшей причине, что страдания невинно избранных жертв связывают со Христом, пострадавшим ради нашего спасения. К тому месту, где проли­лась кровь истинно верующих христиан варягов Феодора и Иоанна (память 12/25 июля), были привлечены чрезвычайные Божественные силы.

И произошло чудо: языческий князь, гонитель христианства, начал об­ращаться ко Христу! Не случайно уже после крещения он поставил благо­лепную каменную Десятинную церковь во имя Божией Матери не где-нибудь, а на месте разрушенного дома Феодора и Иоанна. Археологичес­кие раскопки, произведенные в 1908 году в алтарной части Десятинной церкви, обнаружили остатки деревянного сруба. Следовательно, тогда, в 983 году, князь Владимир пережил сильнейшее потрясение, обратившее его духовный взор к христианству.

[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]


Помогли и молитвы святой равноапостольной Ольги, молившейся и молящейся за Русь. Князь Владимир был не только сыном своего отца, но и внуком своей бабки, крестившейся в Константинополе. Многое унасле­довал он от нее. С языческой необузданностью страстей в князе сочета­лись и определенная душевная глубина, мудрость, сердечная доброта, а это, пожалуй, и есть видимые причины того, почему его сердце восприня­ло Божие посещение.

Церковный писатель второй половины XI века Иаков Мних (монах) пишет, что, «взыскав спасения», Владимир стал припоминать свое детство и благочестивые наставления святой княгини Ольги. Вспоминал он и о том, как уверовала она и крестилась, а посему «разгорался Духом Святым в сердце; желая Святого Крещения». Вряд ли он прислушивался к расска­зам об Ольге до 983 года. Тогда никто не рискнул бы приступить к нему с проповедью о Христе. Но теперь, «взыскав спасения», князь и сам начал интересоваться историей обращения Ольги в христианство.

По свидетельству преподобного Нестора, князю Владимиру было «видение Божие», побудившее его к обращению. Но князь принял хри­стианство уже в зрелом возрасте. Значит, он пришел к нему сознатель­но, сопоставляя христианские истины и истины языческие, оказавшие­ся ложными.

За религиозной жизнью на Руси пристально следили те, кто так или иначе был заинтересован в духовном развитии древнерусского государст­ва: православные греки на юге, Римская Церковь на западе, мусульмане Волжской Булгарии, хазарские иудаисты на востоке. Правда, Хазария бы­ла совершенно разгромлена Святославом в 965 году. Могучий каганат, со­юзник и опора Византийской империи, рухнул под натиском киевского князя, навсегда перестав существовать как государство! Часть земель его, в том числе и некоторые земли по Дону и Северному Кавказу, Таманский полуостров, отошли к владениям Руси. Став подданными Руси, иудейские проповедники и книжники теперь, естественно, были особо заинтересо­ваны в приобщении к иудаизму русской княжеской власти. Но этим не менее были озабочены и все вышеназванные стороны. Напряженное за­тишье в духовной жизни русского общества после грозового разряда 983 года вселило во всех ее соседей определенные надежды.

В 986 году, по данным летописи, «пришли булгары магометанской ве­ры, потом пришли иноземцы из Рима, пришли хазарские евреи, затем прислали греки к Владимиру». И все проповедали свое. Князь Владимир внимательно выслушивал всех, задавал вопросы.

В мусульманстве Владимиру, согласно летописи, как будто понрави­лась возможность многоженства и в этой жизни, и в будущей. Магомета­не не случайно упирали именно на этот пункт своего вероучения: они яв­но пытались приспособиться к нравам Владимира-язычника. Но они не знали, что от язычества Владимир в глубине души уже отвратился. К тому же «предаваться всякому блуду» он мог и не переходя в иную веру. Про­поведники ислама просчитались. Но не только в этом. Они не открыли Владимиру ничего нового о Боге, Его отношении к миру и человеку, о смысле бытия. Заповеди ислама об обрезании, воздержании от свинины и вина были использованы Владимиром как предлог, чтобы отвергнуть на­вязываемую ему веру. И он сказал полушутливые слова: «Руси есть веселие питие, не можем без того быть».

«Иноземцы из Рима», «посланные Папой», строили свою проповедь на противопоставлении истинного Бога, сотворившего небо и землю, языческим истуканам, которые «суть дерево», подчеркивая, что христи­анство — свет, а язычество — тьма. Владимир спросил: «В чем же запо­ведь ваша?» — то есть что требуется от человека, чтобы быть угодным Богу истинному, чтобы спастись? И получил знаменательный ответ: «Пост по силе, если кто пьет или ест, то все это во славу Божию,— как сказал учитель наш Павел». Ни слова о необходимости духовного пре­ображения, перерождения человека во Христе и во образ Христов, об отвержении себя с необходимостью, «взяв крест», следовать за Хрис­том. Суть ответа римских посланцев — в призыве переменить веру без особой перемены образа жизни. А вот это как раз и должно было от­толкнуть Владимира, уже хорошо знавшего, как изменилась жизнь баб­ки его, княгини Ольги, принявшей веру от Константинопольской Церкви, и как изменилась жизнь других русских христиан. «Идите, от­куда пришли,— сказал он посланцам Римского Папы,— ибо и отцы на­ши не приняли этого».

Остроумен отказ князя Владимира и от иудаизма. Проповедники вет­хозаветной веры, «лучшею быти паче всех», старались обратить особое внимание князя на «презренность» христиан по сравнению с ними, иуде­ями: «Христиане же веруют в Того, Кого мы распяли». Владимир спраши­вал сначала о «законе» иудеев, а затем задал неожиданный вопрос: «А где земля ваша?» Вопрос коварный и продуманный; Хазария недавно разгромлена, а Палестина иудеям не принадлежит.

Вынудив проповедников ответить: «Разгневался Бог на отцов наших и рассеял (народ) по различным странам за грехи наши»,— князь Владимир заметил: «Как же вы иных учите, а сами отвергнуты Богом и рассеяны? Или и нам того же хотите?»

«Затем прислали греки к Владимиру философа»,— сообщает нам «По­весть временных лет». Беседа Владимира с оным сводится к самому важ­ному вопросу о Боговоплощении: «Зачем же сошел Бог на землю и принял страдание?» Ответил же философ так: «Если хочешь послушать, то скажу тебе по порядку с самого начала». Далее следует проповедь, изложенная настолько стройно, последовательно и глубоко, что сохраняет свое богословское значение и по сей день.

Выслушав философа внимательно, князь задал всего один вопрос, в ко­тором, по сути дела, содержались три вопроса: «Зачем родился Он от же­ны, был распят на древе и крестился водою?»

«Через жену,— отвечал философ на первый вопрос,— была первона­чальная победа дьявола, так как через жену был изгнан Адам из рая; через Жену же воплотившись, Бог повелел верным войти в рай». На второй вопрос дан был такой ответ: «А на древе был распят потому, что от древа вкусил Адам и из-за него был изгнан из рая и древом жизни спасутся праведные». В связи с третьим вопросом говорилось, что «об­новление водою» совершилось, с одной стороны, потому что оной Бог «потопил людей» при Ное. И еще приведены были слова Господни: «Во­дою погубил Я людей за грехи их, теперь вновь водою очищу от грехов людей — водою обновления». Ибо первой была сотворена вода; сказано ведь: «Дух Божий ношашеся верху воды», оттого и ныне крестятся во­дою и Духом.

«Когда апостолы учили во всем мире веровать Богу, учение их и мы, греки, приняли, вселенная верует учению их»,— говорил философ. Но в ле­тописи следует еще и такой текст: «Установил же Бог и день единый, ког­да Господь, Который сойдет с небес, будет судить живых и мертвых. И воз­дает каждому по делам его; праведникам — Царство Небесное, красота неизреченная, веселие без конца и бессмертие вечное; грешникам же — мучение огненное, червь неусыпающий и мука без конца». Подобные же мучения обещались тем, кто не «уверует».

Затем философ показал Владимиру занавес, на котором было изобра­жено Судилище Господнее. Справа на нем были праведники, в весели идущие в рай, а слева — грешники, идущие на мучения. Владимир же, вздохнув, сказал: «Хорошо тем, кто справа, горе же тем, кто слева». Фило­соф же ответил: «Если хочешь с праведниками стать, то крестись». Влади­миру же запала на сердце мысль эта. И сказал он: «Подожду еще немно­го», желая разузнать обо всех верах.

Отпустив греческого философа с дарами, князь Владимир собрал сво­их бояр на совет. После недолгого обсуждения решено было послать по­слов и испытать каждую веру на месте. Для этого избрали десять мужей, «добрых и смышленых».

Князь Владимир, призванный Промыслом Божиим быть крестителем Руси, в сущности, был уже готов принять православие, но, будучи мудрым правителем, решил подготовить народ к судьбоносному решению.

Посланники его наблюдали в Булгарии, как мусульмане молятся в ме­чети: «стоят там без пояса, сделав поклон, человек сядет и глядит туда и сюда как безумный, и нет в них веселия, только печаль и смрад велики. Не добр закон их». У немцев «видели в храмах различную службу, но красо­ты не видели никакой». В Византии же в константинопольском храме во имя Софии Премудрости Божией шло в то время праздничное патриаршее богослужение при полном свете паникадил, с пением соборных хо­ров. «Не знали, где мы были, на небе или на земле,— рассказывали послан­ники по возвращении в Киев,— ибо не знаем, как рассказать об этом, зна­ем только, что пребывает там Бог с людьми, и служба их лучше, чем во всех других странах: Не можем мы забыть красоты той, ибо каждый человек, если вкусит сладкого, не возьмет потом горького, так и мы не можем уже здесь пребывать в язычестве».

Выслушав их, бояре сказали князю Владимиру: «Если бы был худ закон греческий, то не приняла бы его бабка твоя Ольга, а она была мудрейшей из всех людей». И спросил Владимир: «Где примем Крещение?» Они же сказали: «Где тебе любо». Так было принято историческое государствен­ное решение о Крещении Руси.

Православная Церковь, в видимых образах своего богослужения являющая неизреченную красоту и радость Горнего мира, приоткрыла Руси светлый лик Христовой истины! Отрекшиеся от язычества увидели Хрис­та во славе и духовном весели пребывания с людьми! Именно так вос­приняла Русь дух и смысл Христовой веры, именно поэтому она оказалась удивительно близкой русской душе.

В августе 986 года, когда войско Византии было разгромлено болгара­ми, положение греческих императоров-соправителей Василия II Болгаробойцы и Константина было очень тяжелым. В начале 987 года мятежный полководец Варда Склир с арабами вошел в пределы империи. На борьбу с ним был послан другой военачальник Барда Фока, но тот в свою очередь поднял мятеж и провозгласил себя императором.

В 987 году Варда Фока осадил Авидос и Хрисополь, намереваясь со­здать блокаду Константинополя. В решающий момент император Васи­лий и обратился к могущественному князю Владимиру с просьбой о по­мощи. «И истощились богатства императора Василия, и побудила его нужда вступить в переписку с царем Руссов. Они были его врагами, но он просил у них помощи,— пишет о драматических событиях авторитетный арабский историк Яхья Антиохийский.

Князь после долгого совещания «ответствовал благоприятно». Но в на­граду потребовал руки царевны Анны, сестры императора. Это было для византийцев неслыханной дерзостью! Ибо греки имели гордое намерение не родниться с варварскими народами. Еще Константин Багрянородный постановил законом: «С северными народами — казарами, турками, руссами — неприлично дому императорскому обязываться браками».

В свое время руки Анны домогался для своего сына император Отгон Великий, но ему было отказано. Но сейчас Константинополь вынужден был согла­ситься, но только при условии, что Владимир станет христианином. И князь принял условие. Был заключен договор, согласно которому в 987г начале 988 года русское шеститысячное войско прибыло в Констан­тинополь.

Но императоры не спешили выполнять условия договора, более того, они спрятали Анну. Тогда возмущенный греческим лукавством Владимир, «вборзе собра вся своя», двинул на Корсунь, «град гречес­кий», древний Херсонес. При осаде Херсонеса «не можаше взяти: бе бо крепок град, и воинство в нем греческое мужественно». Читаем далее: «Божие же смотрение, неведомыми судьбами полезнейшее не токмо греком, но и всему российскому роду усмотряя, устрой то, да Херсон град покорится Владимиру». Благодаря помощи некоего «про­топопа» Анастаса Корсунянина, давшего Владимиру совет, как пере­крыть водопровод, снабжавший водой осажденных, Херсонес был взят. Пал «неприступный» оплот византийского господства на Черном море, один из жизненно важных узлов экономических и торго­вых связей империи.

Сама Анна плакала при мысли о замужестве с князем из варварской страны, предпочитая смерть «неравному» супружеству. Но ослушаться братьев она не посмела. Провожая ее, Василий и Константин рекли: «Может быть, обратит тобою Бог землю Русскую к покаянию, а Гречес­кую землю избавишь ты от ужасной войны. Видишь ли, сколько зла на­делала грекам Русь?» «Пусть воля Господняя на все будет»,— молвила царевна и поплыла морем в корабле с архиереем митрополитом Миха­илом, со священниками и клиром, и многими святыми мощами и дру­гими святынями.

Но в Херсонесе ее ожидала невеселая новость. «По Божию устроению Владимир разболелся глазами и не видел ничего, и скорбел сильно, и не знал, что сделать». Узнав об этом, Анна сказала, чтобы он крестился ско­рей: «Ежели не крестишься, то не избежишь недуга своего».



[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]

Услышав это, Владимир изрек: «Если и вправду исполнится это, то поистине велик Бог христианский». И повелел крестить себя. Обряд со­вершили епископ Корсунский с попами и «нарече ему (Владимиру) имя Василий». «Бысть же в крещении его чудо, подобное оному, еже в Дамасце на Саюе, церковь Божию гонившем, егда бо Вла­димир ослеплен был очима, а епископ по чину крещения возложи на него руку, абие отпаде от очес его слепота яко чешуя, и прозре, и прослави Бога, какой приведе его в истинную веру».

До сих пор князь в основном узнавал о Боге. Но чтобы познать Бога, нужно особое Божие снисхождение к человеку, отчетливо и сильно пере­живаемое, как личная встреча с Творцом. И она произошла! «Теперь узнал я истинного Бога»,— в веселии и радости воскликнул великий князь, по­чувствовав свое исцеление. Видевше чудо, крестилась и вся дружина его. Была от этого всем великая радость, «а наипаче святым Ангелом на Небеси; еже бо о единем грешнике кающемся тии радуются, кольми паче о стольких многих душах, Бога познавших».

В честь знаменательного события Херсонес, «вено царицы», был возвра­щен Византии. По повелению князя в городе был построен храм во имя свя­того Иоанна Предтечи и Крестителя Господня (существует до сих пор).

Арабский историк Яхья Антиохийский и другие византийские авторы сообщают, что после женитьбы князя Владимира на царевне Анне восстание Варды Фоки было подавлено. Таким образом упрочи­лись династические и межгосударственные связи между Русью и Ви­зантией.

Покинув Херсонес, Владимир в сопровождении дружины, бояр и ду­ховенства двинулся к Киеву. Впереди великокняжеского поезда с частыми молебнами и несмолкающими священными песнопениями несли крес­ты, иконы, святые мощи. Казалось, сама Святая Вселенская Церковь уст­ремилась в простор Русской земли!

По возвращении в Киев князь Владимир собрал своих сыновей и, под­готовив к принятию веры Христовой, крестил их в источнике, получив­шем навсегда название Крещатик. Вместе с ними крестился и весь дом его, и некоторые бояре, вероятно, из тех, кто не был в Херсонесе. Одновре­менно князь повелел везде сокрушать идолов. Одни были сожжены, дру­гие изрублены. А главного же идола Перуна с серебряной головой и золотыми усами приказано было, привязав к хвосту лошади, стащить в Днепр, молотя палками для публичного поругания. А затем провожать до поро­гов собравшихся, чтобы никто не мог вытащить и взять его. Так кануло в воду русское язычество...

Сразу же по истреблении идолов последовало оглашение киевлян евангельской проповедью. Священнослужители, а также ранее кре­щенные княжичи и бояре обходили площади и дома горожан и на­ставляли их в Божественных истинах, обличали суетность и тщету идо­лопоклонства. Многие охотно принимали христианство, но были колеблющиеся, некоторые упорствовали. Это побудило князя Владимира назначить день всеобщего крещения. По некоторым сведениям, оно состоялось 1 (14) августа 988 года. По городу накануне был оглашен указ: «Аще кто не обрящется заутра на реке, богат ли, или убог, или нищ, или работен, противен мне да будет!» «Услышав это,— пишет летописец,— с радостью пошли люди, ликуя и говоря: «Если бы не добро это было, то не приняли бы наш князь и бояре»». Только самые зако­ренелые язычники воспротивились повелению великого князя и бежа­ли из Киева.

В назначенный день к месту, где река Почайна впадает в Днепр, стек­лось людей без числа. «Вошли в воду и стояли там одни до шеи, другие до груди, молодые же у берега по грудь. Некоторые держали младенцев, а уже совершенные бродили» между ними. Начался небывалый, единственный в своем роде на Руси всеобщий чин Крещения. Священники во главе с первым Киевским митрополитом Михаилом читали положенные мо­литвы и совершали обряд. «И была видна радость на Небе и на земле по поводу стольких спасаемых душ»,— заключает летопись.

Святой же князь Владимир, смотря на все это, радостно глаголил: «Гос­поди Боже, сотворивый небо и землю, призри на новокрещенные люди Твоя и даждь им истинно познати Тебе, Бога Истиннаго, и утверди их в православной вере, и мне помози на видимыя и невидимыя враги, и прослави в [иных] странах имя Твое Пресвятое!»

В чистых днепровских водах, как в «бане пакибытия», осуществилось духовное рождение народа, призванного Богом к невиданным еще в исто­рии подвигам христианского служения человечеству. «Тогда начал мрак идольский от нас отходить, и заря Православия явилась, и Солнце Еван­гельское землю нашу осияло». В память священного события в Русской Православной Церкви установился обычай ежегодного крестного хода «на воду» (1/14 августа), соединившийся впоследствии с празднеством Происхождения Честных Древ Животворящего Креста Господня, общим с Греческой Церковью, и русским церковным празднеством Всемилостивому Спасу и Пресвятой Богородице.

Всюду по Святой Руси, от древних городов до дальних погостов, ниспровергались языческие требища, а на их месте рубились на хол­мах церкви. Прославляя храмоиздательные труды равноапостольного Владимира, автор «Слова о законе и благодати», святитель Илларион, митрополит Киевский, восклицает: «Капища разрушаются и церкви поставляются... и иконы святых являются, бесы убегают. Крест грады освящает».

Один из главных храмов, заложенных князем Владимиром,— ка­менный храм Успения Пресвятой Богородицы (Десятинный), воздвиг­нутый на месте мученической кончины Феодора и Иоанна. Призван­ный стать первопрестольным храмом Русской Церкви, он строился пять лет и был богато украшен настенной фресковой живописью, кре­стами, иконами и священными сосудами, привезенными из Херсонеса (Корсуня). День освящения храма (в некоторых рукописях — 2 мая) князь повелел внести в месяцесловы для ежегодного празднования. Под этим же числом отмечается церковное «обновление Царьграда», посвященного святым императором Константином Пресвятой Богородице. В тот же день при святой равноапостольной Ольге_в Киеве был освящен храм Софии — Премудрости Божией (в 960 году). По приме­ру Константина, князь Владимир также посвятил стольный град Зем­ли Русской, Киев, Владычице Небесной. Так же он пожаловал Церкви десятину, почему и храм, явившийся центром общерусского сбора церковной десятины, нарекли Десятинным. Древнейший текст устав­ной грамоты, или церковного Устава, святого князя Владимира гласит. «Се даю церкви сей Святыя Богородицы десятину из всего своего кня­жения, и тако же и по всей Земле Русской от всего князья суда — де­сятую векшу, из торгу — десятую неделю, а из домов на всяко лето — десятое всякого стада и всякого жита, чудной Матери Божией и чудно­му Спасу». Устав перечислял также «церковных людей», освобождав­шихся от судебной власти князя и его титулов, подлежавших суду митрополита.

Летопись сохранила и молитву святого Владимира, с которой он об­ратился к Вседержителю при освящении Десятинного храма: «Господи Боже, призри с Небесе и виждь, и посети винограда Своего, яже насади десница Твоя. И сверши новые люди сии, им же обратил еси сердце и разум — познати Тебя, Бога Истиннаго. И призри на церковь Твою сию, юже создал недостойный раб Твой во имя Рождшей Тя Матери, Приснодевы Богородицы. Аще кто помолится в церкви сей, то услыши мо­литву его, молитву ради Пречистыя Богородицы».

С Десятинной церковью некоторые историки связывают начало рус­ского летописания. При ней были составлены Житие святой Ольги и Ска­зание о варягах-мучениках в их первоначальном виде, а также «Слово о том, како крестися Владимир, возьми Корсунь». Там же возникла ранняя, греческая редакция Жития святых мучеников Бориса и Глеба.

Для просвещения Руси Византия направила в Киев духовенство и бо­гослужебные книги на церковнославянском языке. В этом заключалась ве­личайшая историческая правота Греческой Церкви в отношении Руси, Премудрость Божия Промысла о судьбах Православия.

Киевскую митрополичью кафедру при святом Владимире занимали последовательно митрополит святой Михаил (ум. 991), митрополит Феофилакт (991—997), митрополит Леонтий (997—1008), митрополит Иоанн (1008—1037). Их трудами были открыты первые епархии Русской Церкви: Новгородская, Владимиро-Волынская, Черниговская, Переяславская, Белгородская, Ростовская. «Сице же и по все грады и по селам воздвизахуся церкви и монастыри, и умножахуся священницы, и вера православная цветяше и сияше яко солнце».

В храмах, воздвигаемых по велению князя Владимира, богослуже­ние совершалось по православному чинопоследованию на понятном народу славянском языке, по тем книгам, которые еще за столетие до того были переведены с греческого святыми равноапостольными бра­тьями Кириллом и Мефодием, первоучителями словенскими (память 11/24 мая). Благодаря этому храмы Божии становились всенародными училищами веры, и вера Христова сравнительно быстро распространи­лась по всей Руси.

Но для утверждения веры в новопросвещенном народе нужны были ученые люди и школы для их подготовки. Поэтому святой Владимир со святым митрополитом Михаилом «начата от отцов и матерей взимати младые дети и давати в училище, учитися грамоте». Такое же училище ус­троил святитель Иоаким Корсунянин в Новгороде, были они и в других городах. «И бысть множество училищ книжных, и бысть от сих множест­во любомудрых философов».

Труды великого князя Владимира и первых киевских митрополитов дали замечательные плоды. К концу X века на Руси уже были свои еписко­пы, священники и диаконы, значительно возросло количество грамотных людей всякого возраста и звания. У самого же князя Владимира после принятия Святого крещения явилась разительная перемена его образа жизни, его духовно-нравственного состояния. Из страстного, гордого язычника он переродился в целомудренного, кроткого, необычайно мило­сердного и доброго человека — его милостыни бедным не знали меры. Од­но время он не решался даже утверждать приговоры о справедливых каз­нях особо опасных преступников. «Красным солнышком» прозвал Влади­мира русский народ. При этом князь продолжал оставаться победонос­ным полководцем, мужественным воином, мудрым главой и строителем государства.

От разных жен он имел двенадцать сыновей. А самый известный из них - Ярослав Владимирович (ок. 978—1054), получивший в управление от отца Ростов и Новгород. В 1014 году он задумал отделиться от отца, за­вел отдельное войско и перестал платить Киеву обычную дань. Единству Русской Земли, за которое всю свою сознательную жизнь боролся святой Владимир, угрожала опасность. В гневе и скорби князь повелел готовить­ся к походу на Новгород. Однако силы его были на исходе. Тяжело забо­лев, креститель Руси предал дух Господу в селе Спас-Берестове 15 июля 1015 года. Княжил он в Киеве тридцать семь лет (978—1015), из них двад­цать восемь лет прожил во Святом крещении.

Готовясь к борьбе за власть, другой его сын Святополк, чтобы выиграть время, пытался скрыть от народа смерть отца. Но патриотически настро­енные киевские бояре тайно, ночью, вывезли тело почившего князя из Берестовского дворца, где сторожили его люди Святополка, и привезли в Киев. В Десятинной церкви гроб с мощами святого Владимира встретило киевское духовенство во главе с митрополитом Иоанном. Святые мощи были положены в мраморную раку, которую установили в Климентов­ском приделе Десятинного храма рядом с такой же мраморной ракой ца­рицы Анны.

Во время нашествия татар честные останки святого князя Владимира были погребены под развалинами. В 1635 году, однако, они были обрете­ны вновь. Честная глава святого князя Владимира покоилась после этого в Успенском соборе Киево-Печерской Лавры, малые частицы святых мощей — в разных местах. Во второй половине XIX века в Киеве был постро­ен храм во имя святого равноапостольного князя Владимира, являющий­ся в настоящее время кафедральным собором.

Имя и дело святого равноапостольного князя Владимира связано со всей последующей историей Русской Православной Церкви. «Им мы обожились и Христа, Истинную Жизнь, познали»,— засвидетельствовал не­когда митрополит Илларион, святитель Киевский.

Празднование святому равноапостольному Владимиру было установ­лено святым Александром Невским (память его 23 ноября/6 декабря) после того как 15 мая 1240 года помощью и заступлением князя была одержана знаменитая победа над шведскими крестоносцами.

Церковное почитание святого равноапостольного Владимира нача­лось на Руси значительно раньше. Митрополит Илларион в «Слове о зако­не и благодати» называет его «во владыках апостолом», «подобиком» свя­того Константина, и сравнивает его апостольское благовестие Русской земле с благовестием святых, апостолов.

Святому равноапостольному князю Владимиру молятся о княжеских дорогах для своих детей и своего рода, о воинских успехах, о карьере, о защите и заступлении при нападении обидчиков, об исцелении, о напутст­вии, о защите ребенка на жизненных дорогах, об исцелении глазных болезней.

Тропарь равноапостольного великого князя Владимира.

Глас 1.

Яко начальнику Крещения и кореню веры Божественныя, идолов разрушителю, блаженне княже Василие равноапостольне, вопием ти: слава вразумльшему тя Христу Богу, слава освятившему тя Крещением Своим, слава просветившему тобою всю страну Русскую.

Кондак равноапостольного великого князя Владимира.

Глас 8.

Подобствовав великому апостолу Павлу, в сединах, всеславне Владимире, вся яко младенческая мудрования, яже о идолех тщания, оставль, яко муж совершенный, украсился еси Божественнаго Крещения багряницею, и ныне, Спасу Христу в веселии предстоя, моли спастися державы Российския начальником и множеству владомых.

Величание.

Величаем тя, святый равноапостольный княже Владимире, и чтим святую память твою, идолы поправшаго и всю Российскую землю святым Крещением просветившаго.

Молитва святому равноапостольному великому князю Владимиру.

О великий и преславный угодниче Божий, богоизбранный и богопрославленный, равноапостольный княже Владимире, святое и великодейственное орудие всеблагаго Промысла о спасении народа российскаго! Ты отринул еси зловерие и нечестие языческое, уверовал еси во Единаго Истиннаго Триипостаснаго Бога и, восприяв святое крещение, просветил еси светом Божественной веры и благочестия страну Российскую. Славяще убо благодаряще Премилосердаго Творца и Спасителя нашего, славим и благодарим тя, великий пастырю и отче наш, яко тобою познахом спасительную веру Христову и крестихомся во имя Пресвятыя и Пребожественныя Троицы, тою же верою избавихомся от праведнаго осуждения Божия, вечнаго рабства диаволя и адова мучительства, тою верою восприяхом благодать всыновления Богу и надежду наследования небеснаго блаженства. Ты еси первейший наш вождь к Начальнику и Совершителю нашего вечного спасения, Господу Иисусу Христу, ты еси ближайший предстатель пред Престолом Царя царствующих и теплый молитвенник и ходатай о стране нашей и о всех людех, ты еси первейший виновник благословений и милостей Божиих, почивающих на нас. И что еще речем? Не может язык наш изобразити величие и высоту благодеяний твоих, излиянный на нас недостойных. Но, о неразумия и ослепления нашего! Приемше толикая благодеяния, ни во что же вменихом я и отщетихомя спасительных плодов твоих. Омывшеся бо от греха в купели крещения и облекшеся в одежду чистоты и невинности, осквернихом сию благодатную одежду студеными деянии и помышлении нашими. Отрекшеся сатаны и ангелов его, паки порабощаемся ему, служаще идолом страстей наших, миру, плоти и злым обычаем века. Сочетавшеся Христу, выну оскорбляем Его беззаконии нашими, многообразными язвами гордости, зависти, злобы, злословия, невоздержания и презорства ко Святей Церкви. Прилепи­хомся всецело к суетным благом, аки мняще во веки пребывати на земли, не помышляем о небе, о душе, о смерти, о суде, о нескончаемей вечности. Сего ради воздвизаем на ся праведный гнев и осуждение Божие, купно же оскорбляем и преогорчеваем твою отчую любовь и попечение о нас, ты бо просветил еси нас святым крещением, во еже способствовати нам к получению небеснаго блаженства и земнаго благоденствия, мы же неразумнии злым произволением нашим сами себе подвергаем адовым мукам и временным бедствием! Но, о всеблагий отче и просветителю наш, милостив буди к нашим немощем, долготерпелив ко грехом и неправдам нашим, умоли Премилосердаго Царя Небеснаго, да не прогневается на ны зело и не погубит нас со беззаконьми нашими, но да помилует и спасет нас, имиже весть судьбами. Да всадит в сердца наша спасительный страх Свой, да просветит Своею благодатию ум наш, во еже узрети нам бездну погибели, в нюже стремимся, оставити стези нечестия и заблуждений, обратитися же на путь спасения и истины, неуклонно исполняти заповеди Божии и уставы Святыя Церкве. Моли, благосерде, Чело­веколюбца Бога, да явит нам великую милость Свою, да избавит нас от нашествия иноплеменников, от внутренних нестроений, мятежей и раздоров, от глада, смертоносных болезней, и от всякаго зла, да подаст нам благорастворение воздуха и плодоносие земли, да сохранит в судящих и начальствующих правду и милость, да даст духовным пастырем непорочность жития и ревность о спасении пасомых, всем же людем усердие в исполнении своих обязанностей, взаимную любовь и единомыслие, стремление ко благу отечества и Святыя Церкве. Да распространит свет спасительныя веры в стране нашей, во всех концех ея, да обратит к правоверию неверующих, да упразднит вся ереси и расколы, да, тако поживше в мире на земли, сподобимся с тобою вечнаго блаженства, хваляще и превозносяще Бога во веки веков. Аминь.