Пт Июн 07, 2024 12:12 am автор мерзавка
Тем, кто помнит и хранит, кто он есть и откуда, кто ищет истоки чистые
свои и встает на защиту Справедливости не щадя живота своего...
Тем, кто в сумраке ночной Тьмы, не спит спокойным сладким сном, а собирается
у ведунских костров, приближая Рассвет, посвящаются.
Одинокая птица над полем кружит.
Догоревшее солнце уходит с небес.
Если шкура сера и клыки, что ножи,
Не чести меня волком, стремящимся в лес.
Лопоухий щенок любит вкус молока,
А не крови бегущей из порванных жил.
Если вздыблена шерсть, если страшен оскал,
Расспроси-ка меня, как я жил.
Я в кромешной ночи, как в трясине, тонул,
Забывая, какой над землей небосвод.
Там я собственной крови с избытком хлебнул-
До чужой лишь потом докатился черед.
Я сидел на цепи и в капкан попадал,
Но к ярму привыкать не хотел и не мог,
И ошейника нет, чтобы я не сломал,
И цепи, чтобы мой задержала рывок.
Не бывает на свете тропы без конца
И следов, что навеки ушли в темноту.
И еще не бывает, чтоб я стервеца
Не настиг на тропе и не взял на лету
Я бояться отвык голубого клинка
И стрелы с тетивы за четыре шага.
Я боюсь одного - умереть до прыжка,
Не услышав как лопнет хребет у врага.
Вот бы где-нибудь в доме светил огонек,
Вот бы кто-нибудь ждал меня там, вдалеке...
Я бы спрятал клыки и улегся у ног.
Я б тихонько притронулся к детской щеке.
Я бы верно служил - и хранил, и берег,
Просто так, за любовь! - улыбнувшейся мне...
Но не ждут, и по-прежнему путь одинок,
И охота завыть, вскинув морду к луне.
(М. Семенова)
Ведовство, язычество... Эти слова, понятия, название старой веры наших предков сегодня звучат почти как синонимы варварства и дикости. Но, поднимаясь по ступеням своего развития, славянские народы должны смотреть не только в будущее, но и оглядываться в прошлое, соизмерять свою жизнь с деяниями Праотцев наших. Благодаря этому осуществляется связь времен, и мы увидим, что будущее не возникает само собой, а берет начало в глубине веков. Это поможет пробудить ту дремлющую предопределенность славянских народов, которая должна будет сыграть главенствующую роль в момент предстоящей битвы сил Добра и Зла. От исхода этой битвы будет зависеть последующее направление и итог человеческой цивилизации. Тот, кто сошел с указанной пращурами дороги, рискует заблудиться в дебрях истории и исчезнуть с лица Земли.
В этой беседе, как и во всей книге, нет цели проанализировать огромное наследие уникальнейшей и самобытной ведийской культуры или дать грозную отповедь хулителям и очернителям истинной истории славянских народов и нашей веры. Когда читаешь жуткие истории о дикости наших пращуров, видишь, сколь много суеверных страхов и темных слухов до сих пор витает вокруг нашей истории и истоков культуры славянских народов, начиная "от страшных кровавых жертв богам", о которых любят разглагольствовать противники ведийской культуры, до откровенной ахинеи преподносимой в виде "ученых исследовательских изысканий"... Хочется задать вопрос тем, кто устраивает суд над нашим наследием - а справедлив ли суд ваш, коль на нем дают слово только обвинителям, знающим предмет спора лишь понаслышке и затыкают рот хранителям обвиняемой веры?..
Самые жаркие дискуссии по этим вопросам почему-то возникают с христианами. Последователи Христа так и рвутся в бой! Непонятно откуда взялась эта воинственность, этакий праведный гнев крестовых походов и костров инквизиции у последователей вроде бы гуманного мирного учения. Пора бы понять, что все сложившиеся веками, созданные народом учения справедливы, они просто о разном, о разных сторонах одного огромного и непознаваемого мира. Они для разных людей. Христианство - для страждущих, жаждущих утешения, надежды, ухода от бед и ответственности этого мира. Ведовство и язычество - для людей действия, живущих здесь и теперь, тем, чье счастье в борьбе. Недаром христианство на Руси вплоть до десятого века мирно уживалось с язычеством, языческие и христианские храмы стояли по соседству друг с другом.
Да и потом, позднее, когда порублены были волхвы, когда ведийское учение было принесено в жертву политике, в среде князей, бояр и даже высшего духовенства, не говоря уже о простом народе, продолжали исповедовать двоеверие.
Ведийская традиция не угасала. При Андрее Боголюбском, а позднее и при Всеволоде строились многие храмы, среди них Покров на Нерли, Дмитровский собор во Владимире и Георгиевский собор в Юрьеве-Польском - украшенные рельефом не только с христианскими, но и с древними ведийскими сюжетами, повторяющими рельефы ведийских храмов Руси. Среди рельефов этих храмов изображение Даждьбога, Сварога, Велеса, Семаргла, выполнены они резчиками древней ведийской школы.
При Андрее Боголюбском во главе священнослужителей во Владимире был отец Феодор, которого современники именовали волхвом. Отец Феодор был племянником боярина Петра Бориславича (который по версии академика Рыбакова является автором "Слова о полку Игоревом"). По всей видимости, вся их семья принадлежала к роду волхвов-хранителей старой веры. Они берегли священные ведийские книги, знали и песни бояновы. Это не мешало отцу Феодору одновременно быть и православным христианином апостольской традиции - той, что не отрицала древнюю русскую ведийскую веру.
Митрополит киевской и всея Руси, грек Константин, ярый поборник византийской ортодоксальной веры и греки-церковники обвинили отца Феодора в ереси и казнили в 1168 году в Киеве, и "прокляли его собором, а книги, писанные им на торгу перед народом, сожгли". В летописях рисуется жуткий образ отца Феодора. Но, наверное, следует учитывать, что писалась летопись монахами, кои не были беспристрастными в этом вопросе. Да и трудно поверить, что отец Феодор, при котором строились светлые храмы, который выступал за сохранение древних славянских традиций, был на самом деле кровожаден, как пишут об этом летописцы.
Почему же была предпринята насильственная христианизация Руси? Чтобы удержаться у власти, князьям необходима была кроме военной силы иная, чуждая свободолюбивому славянскому народу религия. Этой верой стало византийское христианство. Если до православия ведийская вера освящала народовластие, сменяемость князей по воле народа, главенство вече, священство законов профессиональных союзов (ремесленных цехов, воинского Перунова братства), то православие византийского толка обожествляло князя, как "помазанника божьего". Ведовство строилось на почитании Справедливости, христианство же на почитании добра. Хотя мы сейчас хорошо знаем, что за добро оно несло славянам, да и другим народам мира через костры инквизиции, пыточные камеры для инакомыслящих и крестовые походы.
В открытом споре, а христианские церкви существовали на Руси за сотни лет до "крещения Руси" в 988 году, оно не смогло победить ведийскую веру. Потому крещение славян проходило насильственно, сопровождаясь казнями, погромами святынь, разграблением славянских храмов, избиением не желающих креститься.
Целые славянские рода уходили с насиженных мест и скрывались в степях, лесах, уходили в другие славянские земли. О размерах жертв можно судить по летописям и документам тех времен.
Так, в 990 году византийский топарх (военачальник), столкнувшись вблизи границы с карательным отрядом князя Владимира Святого(!) писал своему начальству, что "северный царь стер с лица земли десять городов Белых Хорват, живших по Бугу и уничтожил 500 деревень". Даже на сегодняшний день десять сожженных городов и 500 вырезанных деревень для одной области это более чем много, а для тех времен было равносильно ядерной войне.
Вот что можно сказать в ответ на сказки о добровольном принятии славянами "самой доброй" христианской веры.
Справедливости ради стоит упомянуть и о том, что когда в Киеве было принято христианство, да и Новгород "добровольно" крестился "огнем и мечом" киевским воеводой, произошел раскол на Русь христианскую и Русь языческую. Наиболее сильными центрами второй были Переславль на Дунае и огромная область вокруг Переславля Приднепровского, образовавшие свое Алатырское царство. Но вскоре раскол был преодолен, и эти земли вступили в состав Киевской Руси на правах своеобразной культурной автономии. В летописях славян-язычников стали именовать "своими погаными", т.е. язычниками, подданными Киеву. Но и здесь, поначалу лишь, все было более-менее хорошо. Князь Ярослав совершал походы против язычников, не трогая Переславль, используя его как щит против половцев. Но уже его приемники перестали терпеть языческую автономию у себя под боком. И язычники оказались в кольце - с одной стороны на них нападали орды степняков, с другой - "крестители".1060 году Изяслав, Всеволод и Святослав пришли к Переславлю, что вблизи Киева, с "вои бесчисленны", причем это произошло вскоре после того, как Переславль оказался крайне ослаблен неудачной войной с половецким ханом Боняком. И были переяславцы разгромлены союзными дружинами Киева, Турова и Чернигова. Как отмечает летописец, переяславцы после битвы "помроша бегаючи, Божьим гневом гонимы и судом Божьим, тако Бог избави христиан от поганых". (Лаврентьевская летопись 1060 год).
Более всего преуспел в деле крещения переяславцев сын Всеволода - князь Владимир Мономах (1053-1126 гг.). В 1080 и 1120 годах он ходил на Переславль войной - оба раза после того, как переяславцы были обескровлены осадами половцев. В 1120 году Владимир Мономах истребил язычников частью, а прочих изгнал из Переславля. Остались лишь те, кто принял крещение.
Долго на Руси не утихали мятежи против "добровольного" крещения и поругания веры Праотцев. Вот что говорят об этом христианские летописи:
Лаврентьевская летопись. "6579 (1071) год. Такой Волхв появился при Глебе в Новгороде, говорил людям, притворяясь богом, и многих обманул, чуть не весь город, уверяя, будто "все ведает и предвидит", хуля веру христианскую, уверял что "перейдет Волхов перед всеми". И был мятеж в городе, и все(!) поверили ему и хотели погубить епископа. Епископ же взял крест и обрекся в ризы, встал и сказал: "Кто хочет верить волхву, пусть идет за ним, кто же верует, пусть ко кресту идет". И разделились люди надвое: князь Глеб и дружина его пошли и встали около епископа, а люди все(!) пошли за волхва... Глеб же взял топор под плащ, подошел к волхву и спросил: "Ведаешь ли, что завтра утром случится и что сегодня до вечера?" - "Все предвижу". И сказал Глеб: "А знаешь ли, что будет с тобой сегодня?" - "Чудеса великие сотворю", - сказал. Глеб же вынув топор, разрубил волхва и пал он мертв..."
Воистину достойный христианский поступок! Топором по голове и конец религиозному диспуту. Освоив правила ведения теологических споров, с волхвами позже уже не церемонились. В 1227 году новгородские княжьи люди "привели волхвов на двор мужей Ярослава, и сложили великий огонь на дворе Ярослава, и связали волхвов всех и бросили в огонь, и тут же они все сгорели". (Никоновская летопись). За что это было сделано? Волхвы и потворницы "ложные знамения творили, чудесами да исцелениями умы смердов смущали..." Вот еще один яркий пример христианского "добра".
В 1648 году стараниями церковников царь Алексей Михайлович издал указ о запрещении народных песен, плясок, скоморошьих представлений, и других народных увеселений ввиду их "бесовского" т.е. ведийского происхождения. Как-то не вяжется теперь заявления вроде "все православное и есть истинно русское", с тем, что происходило на самом деле. Несколько иными путями, чем утверждается многими именитыми мужами, вольные славяне Земли Русской превращались в нынешний "русскоязычный этнос"...
Может быть, действительно христианство принесло культуру и цивилизацию дикарям - славянам, жившим в те времена подобно зверям в невежестве и грязи, как говорят об этом многие историки? Давайте вновь обратимся к свидетельствам современников...
Свидетельство из "Жизнеописаний Оттона Бамбергского", епископа, обращавшего диких язычников-поморян в христианство: "В городе Щетине (Щецин) находилось четыре контыки (района). Но одна из них, бывшая главнейшей, выделялась украшениями и удивительной искусностью постройки; она имела скульптурные украшения как снаружи, так и внутри. Изображения людей, птиц и животных были сделаны так естественно, что казалось они живут и дышат. И что надо отметить, как наиболее редкостное: краски этих изображений, находящихся снаружи здания, не темнели, и не смывались ни дождем, ни снегом и такими их сделала искусность художников... Сюда они приносят, по давнему обычаю своих предков, определенную законом, десятую часть награбленных богатств... Там же хранились золотые и серебряные сосуды и чаши... там же хранили они в честь богов и ради их украшения огромные рога диких быков, обрамленные в золото и пригодные для питья, а так же рога, в которые трубили, кинжалы, ножи, различную драгоценную утварь, редкую и прекрасную на вид..."
Куда делось это богатство, когда вслед за епископом пришли воины графа Голштинского, наверно не трудно догадаться...
свои и встает на защиту Справедливости не щадя живота своего...
Тем, кто в сумраке ночной Тьмы, не спит спокойным сладким сном, а собирается
у ведунских костров, приближая Рассвет, посвящаются.
Одинокая птица над полем кружит.
Догоревшее солнце уходит с небес.
Если шкура сера и клыки, что ножи,
Не чести меня волком, стремящимся в лес.
Лопоухий щенок любит вкус молока,
А не крови бегущей из порванных жил.
Если вздыблена шерсть, если страшен оскал,
Расспроси-ка меня, как я жил.
Я в кромешной ночи, как в трясине, тонул,
Забывая, какой над землей небосвод.
Там я собственной крови с избытком хлебнул-
До чужой лишь потом докатился черед.
Я сидел на цепи и в капкан попадал,
Но к ярму привыкать не хотел и не мог,
И ошейника нет, чтобы я не сломал,
И цепи, чтобы мой задержала рывок.
Не бывает на свете тропы без конца
И следов, что навеки ушли в темноту.
И еще не бывает, чтоб я стервеца
Не настиг на тропе и не взял на лету
Я бояться отвык голубого клинка
И стрелы с тетивы за четыре шага.
Я боюсь одного - умереть до прыжка,
Не услышав как лопнет хребет у врага.
Вот бы где-нибудь в доме светил огонек,
Вот бы кто-нибудь ждал меня там, вдалеке...
Я бы спрятал клыки и улегся у ног.
Я б тихонько притронулся к детской щеке.
Я бы верно служил - и хранил, и берег,
Просто так, за любовь! - улыбнувшейся мне...
Но не ждут, и по-прежнему путь одинок,
И охота завыть, вскинув морду к луне.
(М. Семенова)
Ведовство, язычество... Эти слова, понятия, название старой веры наших предков сегодня звучат почти как синонимы варварства и дикости. Но, поднимаясь по ступеням своего развития, славянские народы должны смотреть не только в будущее, но и оглядываться в прошлое, соизмерять свою жизнь с деяниями Праотцев наших. Благодаря этому осуществляется связь времен, и мы увидим, что будущее не возникает само собой, а берет начало в глубине веков. Это поможет пробудить ту дремлющую предопределенность славянских народов, которая должна будет сыграть главенствующую роль в момент предстоящей битвы сил Добра и Зла. От исхода этой битвы будет зависеть последующее направление и итог человеческой цивилизации. Тот, кто сошел с указанной пращурами дороги, рискует заблудиться в дебрях истории и исчезнуть с лица Земли.
В этой беседе, как и во всей книге, нет цели проанализировать огромное наследие уникальнейшей и самобытной ведийской культуры или дать грозную отповедь хулителям и очернителям истинной истории славянских народов и нашей веры. Когда читаешь жуткие истории о дикости наших пращуров, видишь, сколь много суеверных страхов и темных слухов до сих пор витает вокруг нашей истории и истоков культуры славянских народов, начиная "от страшных кровавых жертв богам", о которых любят разглагольствовать противники ведийской культуры, до откровенной ахинеи преподносимой в виде "ученых исследовательских изысканий"... Хочется задать вопрос тем, кто устраивает суд над нашим наследием - а справедлив ли суд ваш, коль на нем дают слово только обвинителям, знающим предмет спора лишь понаслышке и затыкают рот хранителям обвиняемой веры?..
Самые жаркие дискуссии по этим вопросам почему-то возникают с христианами. Последователи Христа так и рвутся в бой! Непонятно откуда взялась эта воинственность, этакий праведный гнев крестовых походов и костров инквизиции у последователей вроде бы гуманного мирного учения. Пора бы понять, что все сложившиеся веками, созданные народом учения справедливы, они просто о разном, о разных сторонах одного огромного и непознаваемого мира. Они для разных людей. Христианство - для страждущих, жаждущих утешения, надежды, ухода от бед и ответственности этого мира. Ведовство и язычество - для людей действия, живущих здесь и теперь, тем, чье счастье в борьбе. Недаром христианство на Руси вплоть до десятого века мирно уживалось с язычеством, языческие и христианские храмы стояли по соседству друг с другом.
Да и потом, позднее, когда порублены были волхвы, когда ведийское учение было принесено в жертву политике, в среде князей, бояр и даже высшего духовенства, не говоря уже о простом народе, продолжали исповедовать двоеверие.
Ведийская традиция не угасала. При Андрее Боголюбском, а позднее и при Всеволоде строились многие храмы, среди них Покров на Нерли, Дмитровский собор во Владимире и Георгиевский собор в Юрьеве-Польском - украшенные рельефом не только с христианскими, но и с древними ведийскими сюжетами, повторяющими рельефы ведийских храмов Руси. Среди рельефов этих храмов изображение Даждьбога, Сварога, Велеса, Семаргла, выполнены они резчиками древней ведийской школы.
При Андрее Боголюбском во главе священнослужителей во Владимире был отец Феодор, которого современники именовали волхвом. Отец Феодор был племянником боярина Петра Бориславича (который по версии академика Рыбакова является автором "Слова о полку Игоревом"). По всей видимости, вся их семья принадлежала к роду волхвов-хранителей старой веры. Они берегли священные ведийские книги, знали и песни бояновы. Это не мешало отцу Феодору одновременно быть и православным христианином апостольской традиции - той, что не отрицала древнюю русскую ведийскую веру.
Митрополит киевской и всея Руси, грек Константин, ярый поборник византийской ортодоксальной веры и греки-церковники обвинили отца Феодора в ереси и казнили в 1168 году в Киеве, и "прокляли его собором, а книги, писанные им на торгу перед народом, сожгли". В летописях рисуется жуткий образ отца Феодора. Но, наверное, следует учитывать, что писалась летопись монахами, кои не были беспристрастными в этом вопросе. Да и трудно поверить, что отец Феодор, при котором строились светлые храмы, который выступал за сохранение древних славянских традиций, был на самом деле кровожаден, как пишут об этом летописцы.
Почему же была предпринята насильственная христианизация Руси? Чтобы удержаться у власти, князьям необходима была кроме военной силы иная, чуждая свободолюбивому славянскому народу религия. Этой верой стало византийское христианство. Если до православия ведийская вера освящала народовластие, сменяемость князей по воле народа, главенство вече, священство законов профессиональных союзов (ремесленных цехов, воинского Перунова братства), то православие византийского толка обожествляло князя, как "помазанника божьего". Ведовство строилось на почитании Справедливости, христианство же на почитании добра. Хотя мы сейчас хорошо знаем, что за добро оно несло славянам, да и другим народам мира через костры инквизиции, пыточные камеры для инакомыслящих и крестовые походы.
В открытом споре, а христианские церкви существовали на Руси за сотни лет до "крещения Руси" в 988 году, оно не смогло победить ведийскую веру. Потому крещение славян проходило насильственно, сопровождаясь казнями, погромами святынь, разграблением славянских храмов, избиением не желающих креститься.
Целые славянские рода уходили с насиженных мест и скрывались в степях, лесах, уходили в другие славянские земли. О размерах жертв можно судить по летописям и документам тех времен.
Так, в 990 году византийский топарх (военачальник), столкнувшись вблизи границы с карательным отрядом князя Владимира Святого(!) писал своему начальству, что "северный царь стер с лица земли десять городов Белых Хорват, живших по Бугу и уничтожил 500 деревень". Даже на сегодняшний день десять сожженных городов и 500 вырезанных деревень для одной области это более чем много, а для тех времен было равносильно ядерной войне.
Вот что можно сказать в ответ на сказки о добровольном принятии славянами "самой доброй" христианской веры.
Справедливости ради стоит упомянуть и о том, что когда в Киеве было принято христианство, да и Новгород "добровольно" крестился "огнем и мечом" киевским воеводой, произошел раскол на Русь христианскую и Русь языческую. Наиболее сильными центрами второй были Переславль на Дунае и огромная область вокруг Переславля Приднепровского, образовавшие свое Алатырское царство. Но вскоре раскол был преодолен, и эти земли вступили в состав Киевской Руси на правах своеобразной культурной автономии. В летописях славян-язычников стали именовать "своими погаными", т.е. язычниками, подданными Киеву. Но и здесь, поначалу лишь, все было более-менее хорошо. Князь Ярослав совершал походы против язычников, не трогая Переславль, используя его как щит против половцев. Но уже его приемники перестали терпеть языческую автономию у себя под боком. И язычники оказались в кольце - с одной стороны на них нападали орды степняков, с другой - "крестители".1060 году Изяслав, Всеволод и Святослав пришли к Переславлю, что вблизи Киева, с "вои бесчисленны", причем это произошло вскоре после того, как Переславль оказался крайне ослаблен неудачной войной с половецким ханом Боняком. И были переяславцы разгромлены союзными дружинами Киева, Турова и Чернигова. Как отмечает летописец, переяславцы после битвы "помроша бегаючи, Божьим гневом гонимы и судом Божьим, тако Бог избави христиан от поганых". (Лаврентьевская летопись 1060 год).
Более всего преуспел в деле крещения переяславцев сын Всеволода - князь Владимир Мономах (1053-1126 гг.). В 1080 и 1120 годах он ходил на Переславль войной - оба раза после того, как переяславцы были обескровлены осадами половцев. В 1120 году Владимир Мономах истребил язычников частью, а прочих изгнал из Переславля. Остались лишь те, кто принял крещение.
Долго на Руси не утихали мятежи против "добровольного" крещения и поругания веры Праотцев. Вот что говорят об этом христианские летописи:
Лаврентьевская летопись. "6579 (1071) год. Такой Волхв появился при Глебе в Новгороде, говорил людям, притворяясь богом, и многих обманул, чуть не весь город, уверяя, будто "все ведает и предвидит", хуля веру христианскую, уверял что "перейдет Волхов перед всеми". И был мятеж в городе, и все(!) поверили ему и хотели погубить епископа. Епископ же взял крест и обрекся в ризы, встал и сказал: "Кто хочет верить волхву, пусть идет за ним, кто же верует, пусть ко кресту идет". И разделились люди надвое: князь Глеб и дружина его пошли и встали около епископа, а люди все(!) пошли за волхва... Глеб же взял топор под плащ, подошел к волхву и спросил: "Ведаешь ли, что завтра утром случится и что сегодня до вечера?" - "Все предвижу". И сказал Глеб: "А знаешь ли, что будет с тобой сегодня?" - "Чудеса великие сотворю", - сказал. Глеб же вынув топор, разрубил волхва и пал он мертв..."
Воистину достойный христианский поступок! Топором по голове и конец религиозному диспуту. Освоив правила ведения теологических споров, с волхвами позже уже не церемонились. В 1227 году новгородские княжьи люди "привели волхвов на двор мужей Ярослава, и сложили великий огонь на дворе Ярослава, и связали волхвов всех и бросили в огонь, и тут же они все сгорели". (Никоновская летопись). За что это было сделано? Волхвы и потворницы "ложные знамения творили, чудесами да исцелениями умы смердов смущали..." Вот еще один яркий пример христианского "добра".
В 1648 году стараниями церковников царь Алексей Михайлович издал указ о запрещении народных песен, плясок, скоморошьих представлений, и других народных увеселений ввиду их "бесовского" т.е. ведийского происхождения. Как-то не вяжется теперь заявления вроде "все православное и есть истинно русское", с тем, что происходило на самом деле. Несколько иными путями, чем утверждается многими именитыми мужами, вольные славяне Земли Русской превращались в нынешний "русскоязычный этнос"...
Может быть, действительно христианство принесло культуру и цивилизацию дикарям - славянам, жившим в те времена подобно зверям в невежестве и грязи, как говорят об этом многие историки? Давайте вновь обратимся к свидетельствам современников...
Свидетельство из "Жизнеописаний Оттона Бамбергского", епископа, обращавшего диких язычников-поморян в христианство: "В городе Щетине (Щецин) находилось четыре контыки (района). Но одна из них, бывшая главнейшей, выделялась украшениями и удивительной искусностью постройки; она имела скульптурные украшения как снаружи, так и внутри. Изображения людей, птиц и животных были сделаны так естественно, что казалось они живут и дышат. И что надо отметить, как наиболее редкостное: краски этих изображений, находящихся снаружи здания, не темнели, и не смывались ни дождем, ни снегом и такими их сделала искусность художников... Сюда они приносят, по давнему обычаю своих предков, определенную законом, десятую часть награбленных богатств... Там же хранились золотые и серебряные сосуды и чаши... там же хранили они в честь богов и ради их украшения огромные рога диких быков, обрамленные в золото и пригодные для питья, а так же рога, в которые трубили, кинжалы, ножи, различную драгоценную утварь, редкую и прекрасную на вид..."
Куда делось это богатство, когда вслед за епископом пришли воины графа Голштинского, наверно не трудно догадаться...
