Святая равноапостольная княгиня Ольга

Святая равноапостольная княгиня Ольга, во Святом крещении Елена.

[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]

Равноапостольная великая княгиня Ольга родилась в Псковской зем­ле, ее родословная восходит к Гостомыслу, тому славному мужу, который начальствовал в Великом Новгороде до тех пор, пока, по его же совету, он не был призван на княжение всей Земли русской. Принадлежала Ольга к роду князей Изборских, одной из сильных и славных княжеских динас­тий. Родилась она в языческой семье и называлась варяжским именем Хельга (в русском произношении Ольга, Вольга). Женское имя Ольга соот­ветствует мужскому имени Олег, что значит «святой». Хотя языческое по­нимание святости совершенно отлично от христианского, но и оно пред­полагает в человеке особый духовный настрой, целомудрие и трезвление, ум и прозорливость.

Родители блаженной Ольги сумели внушить своей дочери правила честной и разумной жизни, которых придерживались са­ми, несмотря на свое идолопоклонство. Уже в юности ей были присущи глубокий ум и исключительная в языческой среде нравственная чистота. Многомудрой, мудрейшей в роде называют святую Ольгу древние авторы, и именно чистота была той доброй почвой, на которой принесли столь бо­гатый плод семена христианской веры.

Интересна история замужества достопочтенной княгини. Однажды князь Игорь, потомок Рюриков, достигнув юношеского возраста; зани­мался охотой. Случилось ему во время охоты по окрестностям Новгорода зайти в пределы Пскова. Выслеживая зверя около веси Выбутской, он уви­дел на другой стороне реки место, удобное для лова, но не мог попасть ту­да за неимением лодки. Спустя немного времени он заметил какого-то юношу, плывшего в лодке и, призвав его к берегу, велел перевести на дру­гую сторону реки. Когда они плыли, Игорь, внимательно всматриваясь в лицо гребца, увидел, что это девица,— то была блаженная Ольга. Красота Ольги уязвила самое сердце Игоря, и он начал прельщать ее словами, склоняя к нечистому плотскому смешению. Однако целомудренная дева, уразумев помыслы юноши, разжигаемого похотью, пресекла беседу мудрым увещеванием: «Зачем смущаешься, князь, замышляя дело неиспол­нимое? Слова твои обнаруживают бесстыдное желание надругаться надо мною, чего да не будет! Прошу тебя: послушайся меня и подави в себе эти нелепые и позорные помышления, коих нужно стыдиться. Вспомни и по­думай, что ты князь, а князю для людей должно быть светлым примером добрых дел — ты же теперь близок к беззаконию. Если сам ты, побежден­ный нечистой похотью, будешь совершать злодеяния, то как же ты бу­дешь удерживать от них других и судить справедливо своих подданных? Оставь такое бесстыдное вожделение, которого гнушаются честные люди; они могут возненавидеть тебя за это, хотя ты и князь, и предать позорно­му осмеянию. Да и то знай, что хотя я и одна здесь и бессильна по сравне­нию с тобой, ты все-таки не одолеешь меня. Но если бы ты даже и мог одолеть меня, то глубина этой реки мне и будет защитой: лучше уж уме­реть в чистоте, похоронив себя в сих водах, чем быть поруганным моему девству».

Такие увещевания образумили Игоря, пробудив в нем чувство стыда Он молчал, не находя слов для ответа. Так они переплыли реку — и рас­стались.

Протекло немного времени. Князь Олег, утвердив престол княжения в Киеве и посадив своих наместников в прочих подчинившихся ему горо­дах, стал искать невесту для молодого князя. Собрали толпы красивых де­виц, чтобы среди них найти достойную княжеского чертога, но ни одна из них не полюбилась Игорю, ибо в сердце его давно уже был сделан выбор невесты: он велел вызвать ту, которая некогда перевезла его через реку в час ловли. Князь Олег с великой честью исполнил поручение преемника, Игорь вступил в брак с Ольгой в 903 году.

После смерти князя Олега Игорь стал править в Киеве единовластно. В эти годы вера Христова становится значительной духовной силой в пре­делах Руси. Об этом свидетельствует сохранившийся текст договора Иго­ря с греками, который включен летописцем Нестором в «Повесть вре­менных лет».

По традиции, договор должен был утверждаться обеими религиозны­ми общинами Киева: «Русь крещеная», то есть христиане, приводились к присяге в соборном храме святого пророка Божия Илии, а «Русь некре­щеная», язычники, клялись на оружии в святилище Перуна Громовержца. И то, что христиане поставлены в документе на первое место, говорит об их преимущественном духовном значении. Сам князь Игорь не сумел, од­нако, преодолеть косности обычая и остался язычником, поэтому и дого­вор скрепил по языческому образцу — клятвой на мечах. Он отверг благо­дать Крещения и был наказан за неверие. Год спустя, в 945 году, восстав­шие язычники убили его в Древлянской земле, разорвав между двух дере­вьев. Но дни язычества были уже сочтены.

После смерти Игоря бремя государственного служения возложила на себя вдова Игоря — великая княгиня Киевская Ольга. Начало самостоя­тельного правления Ольги связано в летописях с рассказом о грозном воз­мездии древлянам, убийцам Игоря. Клявшиеся на мечах и веровавшие «только в свой меч», они нашли свое отмщение в огне.

Исполнительницей огненной кары Господь избрал неутешную Ольгу, оплакивавшую вместе с трехлетним сыном Святославом своего мужа; плакали и все жители Кие­ва. Древляне же составили дерзкий замысел: они хотели взять Ольгу в же­ны своему князю Малу, а наследника тайно умертвить. Таким образом они думали увеличить власть своего князя. К Ольге прислали гонцов, кото­рые просили ее сделаться женою их князя; а в случае отказа им было ве­лено угрозами понуждать женщину.

Посланные мужи водным путем достигли Киева и пристали к берегу. Услышав о прибытии посольства, княгиня Ольга позвала гонцов-древлян к себе и спросила их: «С добрым ли намерением прибыли вы, честные гости?» — «С добрым намерением», — отвечали они. «Скажите же,— продол­жила она,— зачем именно вы прибыли к нам?» Мужи отвечали: «Нас по­слала к тебе Древлянская земля с такими словами: «Не гневайся, что мы убили твоего мужа, ибо он, как волк, расхищал и грабил. А наши князья добрые правители. Нынешний же князь наш без сравнения лучше Игоря: молодой и красивый, он к тому же кроток, любвеобилен и милостив ко всем. Пойди же за нашего князя — ты будешь нам госпожою и облада­тельницею Древлянской земли».

Княгиня Ольга, скрывая свою печаль и болезнь сердечную по мужу, от­ветила посольству с притворной радостью: «Мне угодны слова ваши, ведь мужа мне уже не воскресить, а оставаться вдовою так печально: будучи женщиной, я не в состоянии управлять столь большим княжеством; сын же мой еще малый отрок. Итак, я с охотой пойду за вашего молодого князя; к тому же я и сама еще не стара. Теперь идите, отдохните в ладьях ваших; ут­ром же я позову вас на почетный пир, который устрою, чтобы всем стала известна причина прибытия вашего и мое согласие на ваше предложение; а затем я пойду к князю вашему. Утром вы прибудете на пир так же, как при­были в Киев, то есть в ладьях, которые понесут мои слуги на головах, — пусть все увидят вашу знатность, которой я почитаю вас пред людьми».

С радос­тью древляне удалились в свои ладьи. Княгиня же, желая отомстить за убий­ство своего мужа, раздумывала в то время, какою бы смертью погубить их. Она приказала той же ночью выкопать глубокую яму во дворе при загород­ном дворце княжеском, где находилась палата, приготовленная для пира.

Наутро княгиня послала честных мужей звать сватов на пир. Посадив их в маленькие лодочки по одному, киевляне понесли их, надутых пустой гордо­стью. Как только принесли их на двор княжий, Ольга, смотревшая из пала­ты, приказала бросить древлян в глубокую яму. Затем, подошедши к яме, она спросила: «Угодна ли вам такая честь?» Они кричали: «О, горе нам! Мы убили Игоря, а теперь сами получили еще более злую смерть». И приказала Ольга засыпать их живыми в той яме.

Сделав это, княгиня немедленно послала своего гонца к древлянам со словами: «Если вы действительно хотите, чтобы я пошла за вашего князя, то присылайте за мной посольство более многочисленное и более знатное, чем первое; пусть оно с честью ведет меня к князю вашему; присылайте же послов как можно скорее, пока меня не удержали киевляне».

Древля­не с великой поспешностью послали к Ольге пятьдесят знатнейших му­жей, старейшин земли Древлянской. Когда они пришли в Киев, Ольга ве­лела приготовить для них баню. Когда древляне начали мыться, то сейчас же нарочно приставленные слуги крепко снаружи заложили затворенные двери, обложили баню соломой с хворостом и подожгли; так с баней сго­рели старейшины древлянские вместе со слугами.

И снова Ольга отправила к древлянам гонца, извещая о скором своем прибытии для бракосочетания с князем Малом. На сей раз, она приказала приготовить меда и всякого питья на том месте, где был убит ее муж, что­бы сотворить прежде второго своего брака тризну по первому мужу, то есть поминальный пир по обычаю языческому. Древляне на радостях все приготовили в изобилии. Княгиня же Ольга, по обещанию своему, отправилась к древлянам со многим войском, точно приготовлялась к войне, а не для бракосочетания.

Когда Ольга приблизилась к стольному городу древлян Искоростеню, последние выступили ей навстречу в праздничных одеждах и приняли ее с ликованием. Ольга же, прежде всего, пошла на могилу своего мужа и сильно плакала о нем. Совершив затем, по обычаю языческому, поминаль­ную тризну, она повелела насыпать над могилой большой курган. «Я уже не скорблю о первом своем муже, — сказала княгиня, — совершив над могилой его то, что должно было совершить. Наступило время с весельем го­товиться ко второму браку с князем вашим». Древляне же спрашивали Ольгу о пропавших послах своих. «Они идут вслед за нами по другому пу­ти со всем моим богатством», — отвечала она. После этого Ольга, сняв пе­чальные одежды, облачилась в брачные одеяния и приняла радостный вид. Она повелела древлянам есть, пить и веселиться. А своим людям приказала, чтобы те прислуживали им, ели вместе, но не упивались.

Когда же древляне напились, княгиня велела верным слугам избивать их, и убитых пало до пяти тысяч и более. Так Ольга, смешав веселье древ­лян с кровью и отомстив этим за убийство любимого мужа, возвратилась в Киев.

На другой год Ольга собрала войско и пошла на древлян с сыном сво­им Святославом, и его привлекая к отмщению за смерть отца. Древляне вышли им навстречу с немалою воинскою силою; сойдясь вместе, обе стороны ожесточенно бились, пока киевляне не одолели древлян, коих и гна­ли до самого стольного города Искоростеня, предавая смерти.

Древляне затворились в городе, Ольга же целый год неотступно осаж­дала его. Видя же, что трудно взять город приступом, она придумала такую хитрость. «Зачем, безумные, хотите уморить себя голодом, не желая мне покориться? Ведь все остальные города ваши мне выразили покорность: жители их уплачивают дань и живут спокойно в городах и селах, обраба­тывая свои нивы»,— сказала она. «Мы хотели бы тоже,— отвечали затворившиеся,— покориться тебе, да боимся, как бы ты не стала снова мстить за князя своего». Ольга же отправила к ним посла со словами: «Я же не­однократно мстила и на старейшинах и на прочих людях ваших; и теперь желаю не мести, но требую от вас дани и покорности». Древляне согласи­лись уплачивать ей дань, какую она захочет. Ольга предложила им: «Я знаю, что вы сейчас обнищали от войны и не можете уплатить мне дани ни медом, ни воском, ни кожами, ни другими годными для торговли ве­щами. Да я и сама не хочу отягощать вас большой данью; дайте мне ка­кую-нибудь малую дань в знак вашей покорности, хотя бы по три голубя и по три воробья от каждого дома». Древлянам дань эта настолько показалась ничтожной, что они даже насмехались над женским разумом Оль­ги. Однако же поспешили собрать от каждого дома по три голубя и воро­бья и послали ей с поклоном.

Ольга сказала пришедшим к ней из города мужам: «Вот вы теперь по­корились мне и сыну моему. Живите же в мире, завтра я отступлю от го­рода вашего и отправлюсь домой». С этими словами она распрощалась. Все жители города сильно обрадовались, услышав о словах княгини. Она же раздала птиц своим воинам с приказанием, чтобы поздним вечером к каждому голубю и к каждому воробью привязан был лоскут, пропитан­ный серой, который следовало зажечь, и пустить всех птиц на воздух вме­сте. Воины исполнили это приказание.

И птицы полетели в город, из которого были взяты: каждый голубь вле­тел в свое гнездо и каждый воробей под свою стреху. Тотчас город загорел­ся во многих местах, и Ольга приказала своему войску окружить город со всех сторон и начать приступ. Население города, спасаясь от огня, выбегало из-за стен и попадало в руки неприятеля. Так взят был Искоростень.

Много людей из древлян погибло от меча, другие же с женами и деть­ми сгорели в огне, а иные утонули в реке, протекавшей под городом; в это же время погиб и князь древлянский. На оставшихся в живых Ольга на­ложила тяжкую дань. Так княгиня отомстила древлянам за убийство сво­его мужа, подчинила себе всю древлянскую землю и со славою и торжест­вом возвратилась в Киев.

Подвластными ей областями Русской земли Ольга управляла не как женщина, но как сильный и разумный муж, твердо держа в своих руках власть и мужественно обороняясь от врагов. Великая княгиня объезжала свои пределы с целью упорядочения гражданской и хозяйственной жиз­ни народа, и летописи полны свидетельств с ее неустанных «хождениях».

Добившись укрепления власти Киевского стола и ослабив влияние ме­шавших собиранию Руси мелких князей, Ольга централизовала государст­венное управление с помощью системы погостов, которые, являясь фи­нансово-административными и судебными центрами, представляли со­бой прочную опору великокняжеской власти на местах. Позже, когда Ольга стала христианкой, по погостам воздвигались первые храмы; со вре­мени Крещения Руси при святом Владимире погост и храм (приход) ста­ли неразрывными понятиями. (Лишь впоследствии от существовавших возле храмов кладбищ слово «погост» получило значение «кладбище»).

Много трудов приложила княгиня Ольга для усиления оборонной мо­щи страны. Города застраивались и укреплялись, обрастали каменными и дубовыми стенами (забралами), ощетинивались валами, частоколами. Са­ма княгиня, зная, сколь враждебно относились многие к идее укрепления княжеской власти и объединения Руси, жила постоянно «на горе», над Днепром, за надежными забралами киевского Вышгорода (Верхнего го­рода), окруженная верной дружиной.

Две трети собранной дани, по свидетельству летописцев, она отдава­ла в распоряжение Киевского вече, третья часть шла «к Ользе, на Вышгород» — на нужды ратного строения.

Ко времени Ольги историки относят установление первых государ­ственных границ России. Богатырские заставы на юге сторожили мир­ные нивы киевлян от народов Дикого Поля. Чужеземцы спешили в Гардарику, страну городов, как называли они Русь, с товарами и рукодель­ями. Шведы, датчане и немцы охотно вступали наемниками в русское войско. Зарубежные связи Киева ширились. Это способствовало разви­тию каменного строительства в городе, начало которому положила княгиня Ольга. Первые каменные здания Киева — Городской дворец и загородный терем Ольги — лишь в нашем веке были разысканы архео­логами.

Во всех делах управления великая княгиня Ольга обнаруживала даль­новидность и мудрость. Для врагов была она страшна, для своих — прави­тельница милостивая и благочестивая, как судья праведный и никого не обидящий. Она воздавала каждому соразмерно достоинству его поступ­ков. Милосердная по душе, она была щедра к нищим, убогим и малоиму­щим; до ее сердца быстро доходили справедливые просьбы, и она быстро их исполняла.

Все дела ее, несмотря на пребывание княгини в язычестве, были угод­ны Богу, как достойные благодати христианской. Со всем этим Ольга со­единяла целомудренную жизнь: она не хотела выходить вторично замуж, желая сохранить сыну княжескую власть. Когда же последний возмужал, она передала ему все дела княжения, а сама, устранившись от молвы и по­печений, жила вне забот управления, предаваясь делам благотворения.

Наступило время, когда Господь решил просветить славянские наро­ды светом веры и привести в познание истины, наставив на путь спасения. Начатки этого просвещения Господь благоизволил явить в немощном женском сосуде, то есть через блаженную Ольгу. Ибо, как прежде, пропо­ведниками Своего Воскресения Он соделал жен-мироносиц, и Свой Крест Честной, на котором Его распяли, явил миру из недр земных женою-царицею Еленою (память 21 мая/3 июня), так и теперь возжелал на­садить веру святую дивной женою, новой Еленой — княгиней Ольгой.

Господь избрал ее как «честный сосуд» для Пресвятого Имени Свое­го, — да пронесет она его в земле Русской. Он возжег в сердце ее зарю не­видимой благодати Своей, отверз ее умные очи к познанию Истинного Бога, Которого она еще не знала. Ольга уже уразумела обольщение и за­блуждение языческого нечестия, убедившись, как в истине самоочевид­ной, в том, что чтимые безумными людьми идолы — не боги, но бездуш­ное произведение рук человеческих; поэтому она не только не почитала их, но и гнушалась ими. Как купец ищет многоценный жемчуг, так и Оль­га от всей души искала правого Богопочитания.

История не сохранила имен первых христианских наставников свя­той Ольги, вероятно, потому, что обращение блаженной княгини ко Хри­сту связывали с Божественным вразумлением. Один из древних текстов говорит об этом так: «О дивство! Сама не ведуще Писания, ни закона христианского и учителя, о благочестии, не слыша, а нравом благочестия усердно поучашася и веру христианскую от всея души возлюби. О неизреченнаго Промысла Божия! Не от человек блаженная научашася истине, но свыше учителя имея Божию Премудрость».

К Христу святая Ольга шла через поиски истины, ища удовлетворения для своего пытливого ума; древний автор называет ее «Богоизбранной рачительницей премудрости».

Так, преподобный Нестор-летописец повест­вует. «Блаженная Ольга с малых лет искала мудрости, что есть самое луч­шее в свете этом, и нашла многоценный жемчуг — Христа».

По усмотрению Божию княгиня Ольга услышала от некоторых лю­дей, что один есть Бог Истинный, Творец неба, земли и всего создания, в Которого веруют греки; кроме же Его нет иного бога. Такими людьми скорее всего были варяги-христиане, которых много находилось среди дружины князя Игоря. И Ольга обратила на них внимание. Со своей сто­роны и сами варяги мечтали сделать ее своей сторонницей, видя, что она была женщина с умом именно государственным.

Стремясь к истинному Богопознанию и от природы не будучи лени­вой, Ольга захотела сама сходить к грекам, чтобы собственными глазами посмотреть на службу христианскую и вполне убедиться в учении об Ис­тинном Боге.

К этому времени Русь возросла в великую державу. Княгиня завершила внутреннее устроение земель. Лишь два европейских государства могли в те годы соперничать с Русью в значении и мощи: на востоке Европы — древ­няя Византийская империя, на западе — королевство Саксов. Опыт обеих империй, обязанных своим возвышением духу христианского учения, по­казывал ясно, что путь к будущему величию лежит не только через военные, но преимущественно через духовные завоевания и достижения.

Отношение Византии к Руси было сложным. В глазах великой импе­рии Русь являлась не первым и не единственным «варварским» народом, плененным ее красотой, богатством и духовными сокровищами, одним из многих. Отбиться, откупиться от него, а по возможности и превратить в послушного слугу — такие измышления превалировали долгое время. Но Русская земля, готовая принять Православие, исповедуемое Греческой Церковью, вовсе не намерена была склонить свою голову под иго.

Она хотела отстоять свою независимость и установить теснейший со­юз с Византией, но такой, в котором заняла бы главенствующее положение. Не знала тогда великая империя, что Русь своего добьется! Ибо Про­мысел Божий именно Руси (возможно, за сокровенную искренность люб­ви) определить стать исторической преемницей Византии, унаследовать ее духовные богатства, политическое могущество и величие.

С естественным желанием побывать в Византии великая княгиня Ольга соединила и серьезные государственные интересы. Признание Ру­си, повышение ее «статуса» в иерархии союзников Византии, а следова­тельно, повышение престижа в глазах остального мира — вот что было особенно важно для мудрейшей из княгинь. Но достичь того можно бы­ло только принятием христианства, ибо в те времена доверие между ев­ропейскими государствами устанавливалось на основе религиозной общности.

Взяв с собою особо знатных мужей и купцов, великая княгиня Оль­га отправилась с большим флотом в Царьград. Это было мирное хожде­ние, сочетавшее задачи религиозного паломничества и дипломатической миссии. Но политические соображения требовали, чтобы оно стало од­новременно и проявлением военного могущества Руси на Черном море. И результат был достигнут. Появление флота княгини Ольги на Босфоре создало необходимые предпосылки для развития дружеского русско-ви­зантийского диалога.

С великой честью была принята русская княгиня императором Кон­стантином VII Багрянородным (905-959гг.) и Патриархом Феофилактом, которым она вручила многие дары, достойные таких лиц. Для высокой русской гостьи были не только соблюдены дипломатические приемы, но и сделаны особые отступления от них. Так, вопреки обычным правилам двора княгиню Ольгу принимали не вместе с послами из других государств, а отдельно от них.

В то же время императору удалось отразить в церемониалах торжест­венного приема и то «расстояние», которое отделяло русскую княгиню от повелителя Византии: она больше месяца жила на корабле в Суду — гава­ни Константинополя, прежде чем ее пригласили прийти во дворец. Шли долгие и утомительные переговоры о том, с какими почестями должно принять русскую княгиню. При этом большое значение церемониалу придавала сама Ольга, добивавшаяся признания Русских земель и себя лично как их правительницы.

В Константинополе Ольга поучалась вере христианской. Ежедневно она присутствовала на богослужении в лучших храмах: Святой Софии, Влахернской Богоматери и других. Южная столица поразила ее богатст­вом культовых зданий и собранных в них святынь, разнообразием красок, великолепием архитектуры.

Сердце мудрой Ольги открылось святому Православию, и она при­няла решение стать христианкой. По свидетельству летописи, Таинство крещения совершил над нею патриарх Константинопольский Феофилакт, а восприемником был сам император Константин Багрянородный. Ей было наречено в Крещении имя Елены в честь святой равноапостольной Елены. В назидательном слове, сказанном по совершении обряда, патриарх рек: «Благословенна ты в женах русских, ибо оставила тьму и возлюбила Свет. Благословят тебя русские люди во всех грядущих поко­лениях, от внуков и правнуков до отдаленнейших потомков твоих». Он наставил ее в истинах веры, церковном уставе и молитвенном правиле, изъяснил заповеди о посте, целомудрии и милостыне. «Она же,— гово­рит преподобный Нестор Летописец,— склонила голову и стояла, слов­но губа напаяемая, внимая учению, и, поклонившись патриарху, про­молвила: «Молитвами твоими, Владыко, да сохранена буду от сетей вра­жеских».

После этого новокрещеная княгиня еще раз посетила патриарха и по­ведала ему свою скорбь: «Люди мои и сын мой язычники…». Патриарх обо­дрил, утешил ее и благословил. Затем блаженная Ольга приняла от него Честной Крест, святые иконы, книги и прочие потребные для Богослуже­ния вещи, а также пресвитеров и клириков. И удалилась она из Констан­тинополя к себе домой с великой радостью.

Такого ненавистника русских, каким был император Константин Багря­нородный, непросто было заставить сделаться крестным отцом достопо­чтенной княгини. В летописи сохранились рассказы о том, как решительно и на равных разговаривала Ольга с суровым правителем, удивляя греков ду­ховной зрелостью и государственной мудростью, показывая, что русскому народу как раз под силу воспринять и умножить лучшие плоды византий­ской духовности и культуры. Так святой Ольге удалось мирным путем заво­евать Царьград, чего до нее не смог сделать ни один полководец. Великая княгиня достигла чрезвычайно важных результатов. При крещении в столи­це Византии она получила благословение на апостольскую миссию в своей земле. Кроме того, она получила от императора титул «дочери», что постави­ло Русь в самый высокий ранг дипломатической иерархии государств.

По свидетельству летописцев, Константин Багрянородный вынужден был признать, что русская княгиня его «переклюкала» (перехитрила) в своем сочинении «О церемониях византийского двора», дошедшем до нас в единственном списке, он оставил подробное описание церемоний, со­провождавших пребывание святой Ольги в Константинополе.

Император описывает торжественный прием в знаменитой палате Магнавре, перего­воры в более узком кругу во внутренних покоях дворца, парадный обед в зале Юстиниана, где промыслительно встретились за одним столом четы­ре «государственных дамы»: бабушка и мать святого равноапостольного Владимира (святая Ольга и ее спутница Малуша) с бабушкой и матерью его будущей супруги Анны (императрица Елена и ее невестка Феофано). Во время одного из приемов русской княгине было поднесено золотое, украшенное каменьями блюдо. Святая Ольга пожертвовала его в ризницу Софийского собора.

В начале XIII века его описал русский дипломат Добрыня Ядрейкович, впоследствии архиепископ Новгородский Антоний: «Блюдо велико злато служебное Ольги Русской, когда взяла дань, ходивши в Царьград; во блюде же Ольжине камень драгий, на том же камени на­писан Христос».

Что касается непосредственно дипломатического исхода переговоров, у княгини Ольги были основания остаться недовольной ими. Добившись успеха в вопросах о торговле в пределах империи и заручившись под­тверждением мирного договора, с Византией, заключенного Игорем в 944 году, она не смогла, однако, склонить императора к двум главным для Руси соглашениям: о династическом браке Святослава с византийской царевной и об условиях восстановления существовавшей при князе Аскольде православной митрополии в Киеве. Уязвило ее и утомительное держа­ние в византийской гавани. Когда позже Константин Багрянородный пришлет к ней послов с просьбой об обещанной военной помощи, она резко ответит ему: «Если ты так же постоишь у меня в Почайне, как я в Суду, то тогда дам тебе воинов в помощь». Тем самым она ясно дала понять Византии, что империя имеет дело с могучим и независимым госу­дарством, международный престиж которого крещением Ольги был воз­вышен на виду у всего света!

Вернувшись из Константинополя в Киев, новая Елена — княгиня Ольга — начала христианскую проповедь. Многое зависело от того, об­ратится ли ко Христу ее сын Святослав, который должен был вот-вот принять бразды правления в свои руки. Святослав, однако, всецело отдав­шийся военным предприятиям, не хотел и слышать о принятии креще­ния, но креститься тем не менее никому не возбранял и уж тем более не преследовал приверженцев иной веры. Во всяком случае поначалу.

Часто говорила блаженная Ольга князю Святославу: «Сын мой, я по­знала Бога и радуюсь духом. Если и ты Его познаешь, и ты радоваться бу­дешь». Но он отвечал матери так: «Что скажет обо мне дружина моя, ес­ли изменю вере отцов? Она надо мною ругаться будет». Тяжки были та­кие речи для сердца Ольги, и она справедливо заметила сыну: «Если ты крестишься, то и все сделают то же». Святослав на эти слова, как сказано в летописи, «гневался на мать».

Не только боязнь насмешек со стороны дружинников удерживала его, но и собственное «желание жить по языческим обычаям». Войны, пиры, забавы, похоть сердца и плоти — вот что владело душой Святослава. Во всем этом отчаянно храбрый русич хотел найти полноту жизни. Но мать знала, что подлинной радости эти забавы его душе не принесут. «Да будет воля Божия; если захочет Бог помиловать род мой и землю Русскую, то вложит им в сердце тоже желание обратиться к Богу, что даровал и мне»,— часто говорила она и с верой молилась день и ночь о сыне и наро­де своем, чтобы просветил их Господь, какими ведает судьбами.

Будучи не в силах умягчить сердце Святослава, она старалась посеять семена христианства в трех своих малолетних внуках: Ярополке, Олеге и Владимире,— коих оставил ей отец-воитель. Святое семя сие в свое время принесло благоприятный плод, укоренившись в сердце юного Владимира.

[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]

Став христианкой, княгиня Ольга ревностно предавалась подвигам хри­стианского благовестия среди язычников и церковного строительства, «требища бесовская сокруши и начата жити во Христе Иисусе».

Для увековече­ния памяти первых русских исповедников она воздвигла Никольский храм над могилой Аскольда и заложила деревянный собор над могилой Аира во имя Святой Софии Премудрости Божией, освященный 11 мая 960 года. Этот день впоследствии отмечался в православии как особенный церков­ный праздник. В месяцеслове пергаменного Апостола 1307 года под 11 мая записано: «В тот день освящение Святой Софии в Киеве в лето 6460». Дата памяти, по мнению церковных историков, указана по так называемому «антиохийскому», а не по общепринятому константинопольскому летоис­числению и соответствует 960 году от Рождества Христова.

Недаром русская княгиня получила в крещении имя святой равноапос­тольной Елены, обретшей Честное Древо Христова в Иерусалиме. Главной святыней новосозданного Софийского храма стал Святой восьмиконечный Крест, принесенный новой Еленой из Царьграда и полученный ею в благо­словение от константинопольского патриарха. Крест, по преданию, был вы­резан из цельного куска Животворящего Древа Господня. На нем была над­пись: «Обновися Русская земля Святым Крестом, его же прияла Ольга, благоверная княгиня». Крест и другие христианские святыни благодатью, от них исходящей, содействовали просвещению Русской земли.

Софийский собор, простояв полвека, сгорел в 1017 году. Ярослав Муд­рый на этом месте построил позже (предположительно в 1050 году) церковь святой Ирины, а святыни Софийского храма перенес в каменный храм того же имени — доныне стоящую Софию Киевскую, заложенную в 1017 году и освященную около 1030 года. В Прологе XIII века об Ольгином кресте ска­зано: «Иже ныне стоит в Киеве во Святой Софии в алтаре на правой сторо­не». В период Люблинской унии, объединившей в 1569 году Польшу и Лит­ву в единое государство, Ольгин крест был похищен из Софийского собора и вывезен католиками в Люблин. Дальнейшая судьба его неизвестна.

С проповедью святой веры княгиня Ольга посетила Великий Новго­род и другие города. При этом она сокрушала идолов и ставила на их ме­сте честные кресты, для уверения язычников соделывались также многие знамения и чудеса.

Придя на родину, в Выбутскую весь, блаженная Ольга и здесь простерла слово проповеди христианской к близким ей людям. Во время пребывания в сей стороне она достигла берега реки Великой, текущей с юга на север, и остановилась против того места, где в реку Великую впадает река Пскова (в те времена там рос дремучий лес). Внезапно она увидела, как с неба сходят три пресветлых луча. Заметили их и спутники ее. Видение сие предсказыва­ло благодать Божию. Обратившись к сопровождавшим ее лицам, блаженная Ольга молвила пророчески: «Да будет вам ведомо, что изволением Божиим на этом месте, озаряемом тремя сиятельными лучами, возникнет церковь во имя Пресвятой и Живоначальной Троицы и создастся великий и славный город, изобилующий всем». После этих слов княгиня велела поставить на том месте крест. И доныне там существует молитвенный храм.

Обойдя многие города Земли русской, проповедница Христова воз­вратилась в Киев. И здесь для Бога явила благие дела. Вспомнив о видении на реке Пскове, она послала много золота и серебра на строительство церкви во имя Святой Троицы, повелела населять то место людьми. В ко­роткое время там разросся город Псков, названный так от реки Псковы.

Молитвы и труды святой равноапостольной Ольги принесли богатые плоды: христианство на Руси стало быстро распространяться и укреплять­ся. Но ему противодействовало язычество, утвердившееся как господству­ющая (государственная) религия. Среди бояр и дружинников в Киеве нашлось немало людей, которые, по слову Соломона, «возненавидели Премудрость», как и святую княгиню Ольгу, воздвигавшую Ей храмы. Рев­нители языческой старины все смелее поднимали голову, с надеждой взи­рая на князя Святослава, решительно отклонявшего уговоры матери при­нять христианство.

В поисках поддержки святая Ольга обращает взоры на запад. Никако­го противоречия здесь нет. Святая Ольга, принадлежавшая еще к нераз­дельной Церкви, вряд ли имела возможность вникать в богословские тон­кости греческого и латинского вероучения.

Под 959 годом немецкий хронист, именуемый «продолжителем Реги­она», записывает: «Пришли к королю послы Елены, королевы руссов, которая крещена в Константинополе, и просили посвятить для сего народа епископа и священников». Король Отгон I, будущий основатель Священ­ной Римской империи, охотно откликнулся на просьбу Ольги, но повел дело не спеша, с чисто немецкой основательностью. Лишь на Рождество следующего, 960, года епископом русским был поставлен Либуций, из братии монастыря святого Альбана в Майнце. Но он вскоре умер (15 мар­та 961 года). На его место пришел Адальберт Трирский, которого Оттон, «щедро снабдив всем нужным», отправил в Россию. Трудно сказать, что случилось бы, не промедли король так долго, но когда в 962 году Адаль­берт появился в Киеве, он «не успел ни в чем том, за чем был послан, и ви­дел свои старания напрасными». Хуже того, на обратном пути «некото­рые из его спутников были убиты, и сам епископ не избежал смертной опасности».

Оказалось, что за прошедшие два года, как и предвидела Ольга, в Кие­ве совершился окончательный переворот в пользу сторонников язычества, и, не став ни православной, ни католической, Русь вообще раздумала при­нимать христианство. Языческая реакция проявилась настолько сильно, что пострадали не только немецкие миссионеры, но и некоторые из киевских христиан, крестившихся с Ольгой в Царьграде, По приказу Святослава был убит племянник святой Ольги Глеб и разрушены некоторые по­строенные ею храмы. Разумеется, здесь не обошлось и без византийской тайной дипломатии: настроенные против Ольги и встревоженные воз­можностью усиления Руси за счет союза с Отгоном, греки предпочли под­держать язычников.

Провал миссии Адальберта имел огромное значение для будущего Русской Православной Церкви, избежавшей папского пленения. Святой Ольге оставалось смириться с происшедшим и полностью уйти в дела лич­ного благочестия, предоставив бразды правления язычнику Святославу. Но с ней по-прежнему считались и к ее государственной мудрости неиз­менно обращались во всех трудных случаях. Когда Святослав отлучался из Киева, а он большую часть времени проводил в походах и войнах; управ­ление государством поручалось княгине-матери. О крещении Руси тем не менее не могло быть и речи, и это, конечно, огорчало святую Ольгу, счи­тавшую Христово благовестив главным делом своей жизни.

Великая княгиня кротко переносила все скорби и огорчения, стара­лась помогать сыну в государственных и военных заботах, руководила им в героических замыслах. Победы русского войска были для нее утешени­ем, особенно разгром Хазарского каганата в 965 году. Следующий мощ­ный удар был нанесен по мусульманской Волжской Булгарии, потом при­шла очередь Болгарии Дунайской. Восемьдесят городов на Дунае было взято киевскими дружинами. Одно беспокоило Ольгу: как бы, увлекшись войной на Балканах, Святослав не забыл о Киеве.

Весной 969 года. Киев осадили печенеги: «И нельзя было вывести ко­ня надоить, стояли печенеги на Лыбеди». Русское войско было далеко, на Дунае. Послав к сыну гонцов, святая Ольга сама возглавила оборону столи­цы. Святослав, получив известие, вскоре прискакал в Киев, «приветствовал мать свою и детей и сокрушался, что случилось с ними от печенегов». Но, разгромив кочевников, воинствующий князь вновь стал говорить матери: «Не любо мне сидеть в Киеве. Хочу жить в Переяславце на Дунае — там середина земли моей».

Святослав мечтал о создании огромной державы от Дуная до Волги, ко­торая объединила бы Русь, Болгарию, Сербию, Причерноморье и Приазовье и простерла свои пределы до самого Царьграда. Мудрая Ольга понимала, что при всем мужестве и отваге русских дружин им не справиться с древней империей ромеев, Святослава ждала неудача. Но сын не слушал предостереже­ний матери. Блаженная же Ольга со слезами говорила ему: «Зачем оставля­ешь меня, сын мой, и куда ты идешь? Ища чужого, кому поручаешь свое? Ведь дети твои еще малы, я уже стара, да и больна. Я ожидаю скоро кончи­ны — отшествия к возлюбленному Христу, в Которого верую. Теперь ни о чем не беспокоюсь, как только о тебе сожалею. О том, что хотя я и много те­бя учила и убеждала оставить идольское нечестие, уверовать в Истинного Бо­га, познанного мною, а ты пренебрег этим. И знаю я, что за твое непослуша­ние ко мне тебя ждет на земле худой конец и по смерти — вечная мука, уго­тованная язычникам. Исполни же теперь хоть эту мою последнюю просьбу: не уходи никуда, пока я не преставлюсь и не буду погребена, а тогда иди ку­да хочешь. По моей кончине не делай ничего, что требует в таких случаях языческий обычай; но пусть мои пресвитер с клириками погребут по обы­чаю христианскому мое грешное тело: не смейте насыпать надо мною мо­гильного холма и делать тризны, но пошли в Царьград золото к святейшему патриарху, чтобы он совершил молитву за приношение Богу за мою душу и роздал нищим милостыню». Слыша это, Святослав горько плакал и обещал исполнить все завещанное ею, отказываясь только от принятия святой веры.

По истечении трех дней княгиня Ольга впала в крайнее изнеможение. Причастившись Божественных Тайн Пречистого Тела и Животворящей Крови Христа Спаса нашего, она все время пребывала в усердной молит­ве к Богу и к Пречистой Богородице, Которую всегда по Боге имела себе Помощницею, призывала она и всех святых.

С особенным усердием молилась блаженная Ольга о просвещении по ее смерти Земли русской. Прозревая будущее, она неоднократно во дни жизни своей пророчески предсказывала, что Бог обязательно просветит русичей и многие из них будут великие святые. И еще молитва была на ус­тах преславной, когда честная душа ее разрешилась от тела. «И тако по­живши и добре славяще Бога в Троице, Отца и Сына и Святаго Духа, но­чи в близи веры, сконча житие свое с миром о Христе Иисусе, Господе на­шем». Так она переселилась от земных к небесным и сподобилась войти в чертог Бессмертного Царя — Христа Бога; первая святая из Земли рус­ской, она была причтена к лику святых.

Преставилась святая равноапостольная Ольга, во святом крещении Елена, в одиннадцатый день июля месяца 969 года, всех лет жизни ее бы­ло около девяноста «И плакали по ней плачем великим сын ее, и внуки, и все люди». Последние годы, среди торжества язычества, ей, когда-то гор­дой владычице, крестившейся от патриарха в столице Православия, при­ходилось тайно держать при себе священника, чтобы не вызвать новой вспышки антихристианского фанатизма. Но перед смертью, вновь обретя прежнюю твердость и решимость, она запретила совершать над ней язы­ческие тризны и завещала открыто похоронить ее по православному об­ряду. Пресвитер Григорий, который был с нею в 957 году в Константино­поле, в точности выполнил ее завещание.

По преставлении святой Ольги сбылось ее пророчество и о злой кон­чине храброго сына, и о добром просвещении Господнем Земли русской. Замечательный полководец Святослав Игоревич был убит не в славном походе, а в коварной засаде печенегов в 972 году. Князь печенежский от­сек ему голову и из черепа сделал себе чашу, оковав ее золотом и написав следующее: «Имущий чужого, губит свое». Во время пира с вельможами своими князь пил из этой чаши.

Спустя девятнадцать лет после кончины княгини Ольги внук ее, князь Владимир, принял Святое крещение и обратил во святую веру Землю Рус­скую.

Бог прославил святую труженицу православия, «начальницу веры» в Русской земле чудесами и нетлением мощей. Иаков Мних через сто лет после ее смерти писал в своей «Памяти и похвале Владимиру»: «Бог прослави тело рабы Своей Елены, и есть в гробе тело ее честное, и неразруши­мое пребывает и до сих дней. Блаженная княгиня Ольга прославила Бога всеми делами своими добрыми, и Бог прославил ее».

При святом князе Владимире, по некоторым данным в 1007 году, мощи святой Ольги были перенесены в Десятинный храм Успения Пресвятой Бо­городицы (на содержание его князь Владимир давал девятую часть от своих имений) и положены в специальном саркофаге, в каких принято было класть мощи святых на православном Востоке. «И ино чудо слышите о ней: гроб камен мал в церкви Святыя Богородицы, ту церковь создал блажен­ный князь Владимир, и есть гроб блаженныя Ольги. И на верху гроба окон­це сотворено — да видети тело блаженным Ольги лежаще Цело».

Но не всем было явлено чудо нетления мощей равноапостольной кня­гини: «Иже с верою придет, отворится оконце, и видит честное тело лежа­ще цело, яко спя, почивает. А другим, иже не с верою приходят, не отво­рится оконце гробное, и не видит тела того честного, но только гроб». Так и по кончине святая Ольга проповедовала вечную жизнь и воскресение, наполняя радостью верующих и вразумляя неверующих. Была она, по словам преподобного Нестора Летописца, «предтекущая христианской зем­ли, аки денница пред солнцем и аки заря пред светом».

Святой равноапостольный князь Владимир, вознося свое благодаре­ние Богу в день Крещения Руси, обратился к бабке своей со знаменатель­ными словами: «Благословите тя хотят сынове русский...». Русский народ чтит святую равноапостольную Ольгу как основоположницу христианст­ва на Руси, обращаясь к ней словами преподобного Нестора: «Радуйся, русское познание Бога, начало нашего с Ним примирения».

Равноапостольной княгине Ольге молятся о защите и заступлении от врагов и нападения, о замужестве, о женитьбе, о мире в семье, о помощи в воспитании детей, о сохранении детей и наставлении их в Христианской вере, о крепости душевной, об исцелении от многих заболеваний.

Тропарь равноапостольной Ольги

глас 1.

Крилами богоразумия вперивши твой ум, возлетела еси превыше видимыя твари, взыскавши Бога и Творца всяческих, и, Того обретши, паки рождение Крещением прияла еси, древа животнаго наслаждающися, нетленна во веки пребываеши, Ольго приснославная.

Кондак равноапостольной Ольги

глас 4.

Воспоем днесь Благодетеля всех Бога, прославльшаго в России Ольгу богомудрую, да молитвами ея подаст душам нашим грехов оставление.

Молитва святой равноапостольной княгине Ольге.

О святая равноапостольная великая княгине Ольго, первоугоднице российская, теплая о нас пред Богом ходатаице и молитвеннице! К тебе прибегаем с верою и молимся с любовию: буди нам во всем ко благу помощница и споспешница и, якоже во временней жизни тщалася еси просветити праотцы наша светом святыя веры и наставити я творити волю Господню, тако и ныне, в небесней пребываеши светлости, благоприятными твоими к Богу молитвами вспомоществуй нам в просвещении ума и сердца нашего светом Евангелия Христова, да преспеваем в вере, благочестии и любви Христове. В нищете и скорби сущия утеши, бедствующим подаждь руку помощи, обидимыя и напаствуемыя заступи, заблудшия от правыя веры и ересьми ослепленныя вразуми и испроси нам у Всещедраго Бога вся благая и полезная жизни временней и вечней, да тако благоугодне зде поживше, сподобимся наследия благ вечных в безконечном Царствии Христа Бога нашего, Емуже со Отцем и Святым Духом подобает всякая слава, честь и поклонение всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь.