Пт Июн 07, 2024 12:12 am автор мерзавка
Великий и могучий русский мат.
Как-то раз я была свидетелем одного примечательного случая. Дело было в троллейбусе. Вечер, час пик, взрослые едут с работы, дети со школы. И тут какой-то старичок отказался платить за проезд, потому что считал, что пенсионеры должны ездить бесплатно. Кондуктор возмутился, и стал подталкивать дедушку «на выход».
И тут старик от всей души выматерился. Да как! Сочно, подбирая эпитеты, смакуя каждое слово, он обматерил кондуктора, троллейбус и правительство.
Все припухли. Судя по выражению лиц пассажиров ТАКИХ слов, не знал никто. Я тоже выпала в осадок. Вот уж не думала, что из известных всем нехороших слов, можно образовать новые, такие же нехорошие, но очень запоминающиеся.
Троллейбус подъехал к остановке, и дедок, с удивительной для его лет резвостью, выскочил на остановку и скрылся. Пассажиры и кондуктор медленно укладывали в свой лексический запас новые знания и озадаченно скребли макушки. Да уж…
Мат в нашей жизни утрамбовался прочно. Мы слышим его чуть ли не каждый день. В школе, на работе, на улице, в транспорте и бывает, что от людей облечённых властью. И даже на заборах и подъездных стенах «вытатуированы» всякие матерки… Можно сказать, что мат – это неотъемлемая часть нашей жизни, и привычна так же, как и домашние тапки.
Главная «прелесть» матерщины в том, что этот язык понимают все! То, что сквернословие грех, и материться нехорошо – мы знаем и всё равно при случае не гнушаемся вставить крепкое словцо. Какая-то девица наступила своим каблуком, прямо на ваши пальцы, торчащие из сандаликов – ох, как в таких ситуациях прёт сказать ей пару ласковых и сбросить на голову спутниковую антенну! Пронырливый мужичок влез вперёд вас в очереди за колбаской… Вы стояли целый час, терпеливо ожидая своей очереди, а он… С языка срывается пять этажей деепричастных оборотов, и разит наглеца. Так его, тапком!
В чём феномен мата? В первую очередь мат является признаком свободы человека. Свободы говорить, то, что нам вздумается. Да ещё и сознавая! Психологи в этом случае думают по-разному. Одни считают, что мат – это добро, и выражать через него негатив полезно! Другие наоборот полагают, что через мат душа человека гниёт и разваливается на куски, разлагая за компанию и сознание. Но все психологи единодушны в том, что матерщина – это способ выражение эмоций.
Также мат – это демонстративная канализация протеста, неотвратимо скапливающаяся у людей в слишком строго организованном обществе. Разумные руководители государств умеют контролировать этот протест. Для этого созданы социальные институты. Например, общественная пивная или футбольный стадион. Общаясь с массой друзей-единомышленников, уставший и требующий разрядки человек выплескивает свой протест в подобающей форме общения.
С матерными словами связано еще одно интересное наблюдение. В тех странах, в национальных языках которых отсутствуют ругательства, указывающие на детородные органы, не обнаружены заболевания Дауна и ДЦП.
Дальше – больше! Совершенно неожиданное открытие сделал научный руководитель Центра экологического выживания и безопасности Екатеринбурга Геннадий Чеурин. Мат ведёт к прямой импотенции! Чеурин заявляет, что мат – это сакральные слова, которые в Древней Руси использовались мужчинами во время проведения обрядов для вызова «родовой силой».
- Употреблять эти слова можно было лишь 16 дней в году, а потом они были под строжайшим запретом, – объясняет Геннадий Чеурин. – И когда в наше время мужчины без надобности произносят эти сакральные слова, то это неминуемо ведет к реальной импотенции. А если матерится женщина – она медленно превращается в мужчину.
Отрицательное влияние мата Чеурин с сотрудниками выявлял благодаря воде, которая по его словам обладает «памятью». Итак, учёные мужи занялись тем, что от души обматерили по очереди воду и полили ею семена пшеницы. Вода была разная. Первая это та, которую учёные мужи обматерили по-чёрному. Вторая обругана на бытовом уровне. Третий вид – святая вода. Итог: из тех зерен, которые были политы водой с агрессивным матом, взошли только 48%, из тех, что бытовым – 53%, а семена, политые святой водой, проросли на 93%.
- Мат полезен в экстремальных ситуациях. Его, как последний патрон, надо беречь, например, для военных действий. К тому же на войне при помощи мата значительно ускоряется передача информации, – считает Геннадий Чеурин.
А откуда матерщина взялась?
У казахстанского журналиста-сценариста-режжисера Игоря Братцева даже есть собственная версия возникновения матерщины: «Раньше, как было, когда рабочие таскали всякую тяжесть, то надо же было как-то эмоции изливать. К примеру, толкают они что-нибудь, и синхронно что-нибудь яростное выкрикивают…»
По другой версии, корни матерщины уходят в языческие заклинания неба и земли о ниспослании урожая. Все было жестко приурочено к сельскохозяйственно-календарным циклам и связано с ними напрямую. Языческие обряды, посвященные самым разным богам, часто принимали формы, оскорбляющие нравственное сознание обыкновенного человека. Ситуация резко изменилась с принятие христианства. Идеал нравственности, воспринятый вместе с православной верой, обязывал укрощать речь. Тому языку, что славит Бога, не пристало блудить словами. Матерные слова должны были выйти из употребления.
Фигу с дрыгой! Матерки живы по сей день, и в критические минуты нашей жизни служат не только выражением негатива, но и «смазкой» между словами. Иной раз, они даже не носят никакого значения, и вставляются в речь, только потому, что сглаживают её.
Надо думать, что в первые века христианства, матерщина была на Руси явлением более редким, поскольку воспринималась как преступление и самим сквернословом и обществом. Матерясь, человек, публично оскорблял Бога и получал жалкое удовлетворение оттого, что тварь бросает вызов своему Творцу.
Однако природа устроена так, что новое не побеждает старое. Они просто сливаются в единое целое. В древнерусских рукописях мат рассматривается как черта беса – нечисти. Поскольку те или иные представители нечистой силы восходят к языческим богам, с наибольшей вероятностью можно видеть в матерщине языческие заклинания. Матерщина выступает у славян в функции проклятья, связь с язычеством при этом несомненна. Например, одно из матерных слов на букву «е», которое имеет славянское происхождение, переводится как «проклинать». Человек, произносящий его, тем самым проклинает себя и окружающих. Слово, начинающееся на букву «х», в древнерусском языке означало волхва. Сочетание этой буквы и окончания, соответствующего окончанию множества русских глаголов, – волховское действие, которое было связано с умершими предками, и этим возгласом на языческих ритуалах вызывали души умерших.
Остальные матерные слова – это имена языческих богов, то есть, бесов. И человек, который произносит эти слова, автоматически призывает этих бесов на себя, своих детей и свой род.
Искоренить мат в нашей речи невозможно. Всё-таки это действительно часть жизни, а выдирать из жизни куски мяса не каждый решится. И если уж на то пошло, то начать искоренение сквернословия, надо с сознания каждого человека. А для этого важно, чтобы сам человек осознал, что надо изменится. Вот и заставьте миллионы людей поверить в то, что без мата им заживется легко и свободно. «А чем он нам мешает?» – последует вполне логичный вопрос. Тем более матерщина не всех напрягает. Разумеется, в приличном обществе надо зашиться, и никак не выражать свою экспрессию, иначе последует неминуемое а-та-та. Например, крушение карьеры. Или люди перестанут уважать! Можно ещё привести целый список, но это излишне. Каждый человек знает, что может случиться. И если уж совсем невмоготу, то можно спрятаться в туалетной кабинке и дать волю чувствам. Главное что бы рядом никого не было, потому что матерящаяся туалетная кабинка – это очень любопытное явление.
- Я считаю, что есть разница, кто матерится. Если матерится девушка, то это непозволительно. А парню можно, но иногда! – считает алматинская студентка Карина.
Психологи, которые «за» и «против» мата, правы по-своему. С одной стороны мат действительно здорово помогает релаксировать. Матерщина, как и анекдоты – это хорошее средство снять напряжение. Но злоупотреблять им нельзя – это уже в интересах Минздрава! Ведь не зря русская пословица гласит, что всё хорошо в меру! Только вот представление меры у людей разное.
Использование дисфемизмов характерно для русской, французской и английской разговорной речи. Наиболее сильными русскими дисфемизмами чаще всего оказываются матерные слова и выражения.
Необходимо отметить, что в последнее время в качестве дисфемизмов все чаще и чаще стали использоваться в разговорной речи, равно как и в произведениях современной русской, французской и английской художественной литературы лексические элементы, относимые к бранной лексике. Воспринимая и оценивая их, читатель зачастую просто фиксирует в своём сознании то, что эти лексемы относятся к табу, воспринимает их «крепкими словечками», возмущается тем, что «Этими словами засоряют язык», но практически никогда не задумывается над причинами и не пытается отыскать корни социальных и легальных запретов на употребление тех или иных слов.
Что касается русских дисфемизмов, то они, как французские и английские, всегда привлекали к себе внимание ученых. Редактируя 3-е и 4-е исправленные и дополненные издания «Толкового словаря живого великорусского языка» Вл.Даля, И.А.Бодуэн де Куртенэ добивался полной лексикографической объективности. Еще тогда он ставил вопрос о недопустимости ханжеского игнорирования дисфемизмов. Обосновывая свою точку зрения, он писал:«Полная лексикографическая объективность требует внесения в серьезный словарь «живого языка» так называемых «неприличных»слов, «сквернословий», «ругательств», «мерзостей площадного жаргона» и т.д. Лексикограф не имеет права урезывать и кастрировать «живой язык». Раз известные слова существуют в умах громадного большинства народа и беспрепятственно выливаются наружу, лексикограф обязан внести их в словарь».
Еще в первой половине 30х годов изучением нецензурного фольклора занимались Б.А.Ларин(1928, 1935), В.А.Добромыслов (1932), Д.Зеленин (1929-1930), А.М. Селищев(1929).
Позднее, когда во всех сферах общественной жизни страны стали приказно соблюдаться суровые «строгости», исследования в этой области практически прекратились, ушли в подполье, где и пребывали до конца 80х годов. Одновременно с этим различного рода преследования, гонения, пресловутая борьба за чистоту языка привели к тому, что в русском языке дисфемизмы (и, прежде всего, матерные слова и выражения) были постепенно вытеснены, часто искусственно, из художественной литературы. Поэтому единственной сферой функционирования мата до самого последнего времени оставалась русская разговорная речь.
Матерная ругань приобрела в последнее время очень большую популярность. В качестве протестной лексики ее уже с пятидесятых годов употребляли на кухнях самые утонченные представители интеллектуальной элиты советского общества наравне с люмпен- элементами. В целях выражения протеста мат также употребляют в местах лишения свободы заключенные в периоды объявления «беспредела», т.е. времени, когда перестают действовать и закон, обеспеченный принудительной силой государства, и закон, установленный самими заключенными (блатной закон или понятия). В подобном употреблении мата как бы реализуется естественно-правовой принцип права народа на восстание в том случае, когда его перестаёт устраивать существующая легальная система и система отношений власти и подчинения, закреплённая в «понятиях». Мат в мужской зоне становится своеобразным оружием, формальным маркером восстания.
Вернемся же к проблеме табуизирования дисфемизмов (в частности мата и его производных) в СССР. Распространение мата в советский период развития России - одна из любопытных черт эволюции русской лексической системы за последние сто лет, и это явление, на наш взгляд, еще долгое время будет привлекать к себе внимание ученых.
В этот период матерная лексика распространялась даже, несмотря на то, что официально она рассматривалась, как явление «гнусное, позорное и абсолютно недопустимое»(Буй Василий, 1995: С.253), а употребление мата в общественных местах преследовалось по закону (ст.41 КоАП России, ст. 206 УК РСФСР 1922г. предусматривает штраф и даже лишение свободы). Так в 1923 году рабочие обувной фабрики «Парижская коммуна» приняли решение «уничтожить ругань», а тех, кто не подчинится, - «воспитывать газетой и штрафом». Л.Троцкий откликнулся на этот почин статьей в «Правде», горячо поддержав в ней рабочих- обувщиков.(Алешковский Ю., 1990: С.7) Однако все меры просветительского и запретительного характера оказались неэффективными. В известной мере, это можно объяснить тем, что матерные слова и выражения в ряде случаев были нужны не только рядовым гражданам в ситуации повседневного общения, но и советским, партийным и иным чиновникам. Широкое внедрение матерных выражений в устную речь представителей высших эшелонов власти зашло так далеко, что стало одним из главных компонентов языка представителей номенклатуры. «Ну, а что вы хотите, например, как выкинуть мат из речи секретаря обкома? У них на каждом шагу - партбилет, мать твою так, на стол .... ты что себе позволяешь? Как выкинуть?»(Алешковский Ю., 1990: С.8)
Но не надо думать, что матерную ругань пытались искоренять только при советской власти. В 1552г. Иван Грозный заклинал православных, чтобы они «матерни бы не лаялись, и отцем и матерью скверными речами друг друга не упрекали, и всякими б неподобными речми скверными друг друга не укоряли».(Сумцов Н.Ф., 1896: С.143) Но, несмотря на все официальные запреты, во все времена и во всех слоях общества в нужных случаях «крепкие и сильные выражения» были одним из самых эффективных способов «излить душу».
Исследователи русского мата считают, что выступления против матерщины находились в тесной связи с обличением языческих обрядов и обычаев.(Мокиенко В.М., 1972, 1986, 1994, 1995; Раскин И.З., 1995; Толстой Н.И., 1993; Успенский Б.А., 1988) Так, в те далекие времена, носитель русского языка нередко отождествлял матерную брань с молитвой. Для того, чтобы спастись от лешего, черта, домового необходимо было либо прочесть молитву, либо грязно выругаться. Также с помощью матерщины пытались лечить лихорадку, которая понималась как некое демоническое существо, разновидность нечистой силы. Надо отметить, что в настоящее время матерная ругань в роли своеобразного оберега продолжает использоваться цыганами в их мистических ритуалах (из опыта личного общения с кочевыми цыганами).
В целом русские и французские бранные слова и выражения имеют много общего, если учитывать их функции в речи. Вместе с тем, у них есть нечто общее и в этимологии. Многие французские грубые и неприличные слова были когда-то вполне приличными и общеупотребительными. Такие вполне приличные слова, как «une garce», «une garse», «fille» , переводившиеся когда-то как «девушка» сегодня переводятся как «девка», « шлюха», «потаскуха», «блядь». Такие же слова, как «une femme», «baiser» могут приобретать, в зависимости от контекста и стилистической задачи, скабрезный смысл. Считавшийся когда-то вполне приличным глагол «chier», один из самых древних французских глаголов латинского происхождения, рассматривается сегодня как совершенно неприличный. Глагол «baiser» также сегодня чаще всего наделяется скабрезным смыслом: трахаться, спать с кем-либо (ебаться); обманывать (наёбывать) кого-либо; украсть (спиздить) и т.д. в зависимости от контекста, стилистической задачи и смелости переводчика.(Colin J.-P., 1995: P.31).
Мы уже говорили о том, что когда-то в Древней Руси матерное ругательство представляло собой, по крайней мере, в одной из своих функций словесную форму проклятия (заклятия) или клятвы. У русского мата глубочайшие праславянские корни.(Макаров М.Н., 1828; Михельсон М.И., 1902)(это тоже для читателя J))). Мнение о том, что мат появился на Руси в результате трёхсотлетнего монголо- татарского ига, мы можем объяснить только тем, что, согласно общей тенденции в советском государстве относить все «негативные» явления к проявлению некой враждебной чуждости, мат связывали исключительно с образом врага. Корни матерщины – языческие заклинания неба и земли о ниспослании урожая, - отражение единства мужского и женского начал. В этом смысле матерная лексика может быть отнесена к арго с наивысшей степенью герметики. Русский мат – это уникальное культурное явление, «в котором зашифрован огромный исторический массив и соответствующие ему архетипы, сидящие в нашем насквозь языческом сознании» (Ю.Сорокин, 1999, С.42). Мы не случайно допустили оговорку о том, что мат – это разновидность арго. Мат – это первый (по времени возникновения в качестве кодирующего средства, средства герметики) лексический пласт, призванный осуществлять те функции, по наличию которых мы сегодня относим те или иные лексические единицы к арго.
Основные «три кита» русского мата этимологически расшифровываются вполне пристойно: праславянское «jebti» первоначально означало «бить», «ударять»; «huj»(родственное слову «хвоя») – игла хвойного дерева, нечто колкое; «pisьda» - мочеиспускательный орган (причем, без конкрктизации половой принадлежности). Сопоставление славянской и тюркской лексики (применительно к дисфемизмам *нецензурная брань*, *нецензурная брань*, *нецензурная брань*, *нецензурная брань*) показывает, что между ними нет ничего общего (Мокиенко В.М.,1994,С.58). Современные культурологи и этнографы интерпретируют русский мат как ритуализированную, обрядовую, обозначающую контакт с сакральными силами речь во время обряда. Анализируя наиболее распространённое русское матерное ругательство «ёб твою мать» Б.А.Успенский приходит к выводу о том, что никакой инцестной коннотации в этой фразе нет. Она – осколок былой мифологической формулы «pesъ jebъ tvojo matь», т.е. «ты – пёсье отродье, сукин сын» (Успенский Б.А., 1987), осложнённой другими мифологическими, религиозными и сакральными ассоциациями и имеющей более древнюю предысторию: на глубинном уровне, возможно, соотносится с мифом о сакральном браке (единении) Неба и Земли (в результате чего Земля плодоносит) и субъект действия в матерном выражении – Бог Неба или Громовержец; на более поверхностном уровне субъектом действия является пёс как некая замена его противника – громовержца. В последнем толковании пёс – нечистое животное, одна из реинкарнаций дьявола, именно собака, (до сих пор в деревнях собаку не пускают в дом в то время как кошка в доме – неотъемлемый атрибут нормальной жизни в сельской местности) а не человек, - был субъектом действия, характеризуемого данной фразой. Эту этимологическую расшифровку сегодня принимает большинство специалистов по русской матологии. Однако, притом что мы настаиваем на, безусловно, славянском происхождении русского мата, нельзя отрицать влияния на формирование устойчивых матерных выражений других языков. Так в дуплете «хуйня-муйня» (значение: нечто незначительное, недостойное внимания, пустячное) четко прослеживается тюркское влияние: аналогичные структуры в тюркских языках очень активны.
В наше время большинство матерных выражений, так или иначе, касается интимных отношений, секса, хотя сам носитель языка эту особенность узуса матерных выражений нередко не замечает. Что же касается скабрезности этих выражений, то, как считает Л.А.Гаврилов, это - «результат отрыва формы от содержания, когда старая словесная форма ритуального характера (особенно матерное выражение) полностью отрывается от определенного языческого, культового контекста Древней Руси и связывается в прямом или переносном смысле с некоторым новым содержанием в совершенно иной ситуации. В результате матерное выражение в его современном звучании представляет собой некое единство старой формы и нового одиозного содержания».(Гаврилов Л.А., 1993) пример такого отрыва был приведён нами в предыдущем абзаце.
Подтверждением утверждения Л.А.Гаврилова может служить и тот факт, что современное матерное слово «блядь» после крещения Руси являлось (сегодня в это трудно поверить) юридическим термином в русском каноническом праве и обозначали этим термином тех женщин, которые родили детей вне канонического брака. В то время такими женщинами автоматически оказывались те, что родили детей до крещения Руси или после, но ранее, чем в десятимесячный срок с момента заключения канонического брака. Интересно, что, так как термин по природе своей не имеет коннотаций и экспрессивной окрашенности – это слово никак не могло быть в древнерусском государстве ругательством, а сегодня это одно из наиболее распространенных и общеупотребительных матерных ругательств, обозначающее распутную (продажную) женщину. Следует также отметить, что ребенок, рожденный *нецензурная брань* или же просто вне канонического брака (незаконнорожденный ребёнок), считался «выблядком». Но, не надо думать, что это вновь образованное слово считалось на Руси ругательством. Оно тоже выполняло функцию юридического термина, обозначавшего юридический статус субъекта семейного правоотношения родства. Причем, этот юридический термин из источников канонического права переходит в источники средневекового русского права, регулирующего правоотношения, возникающие не по поводу взаимоотношений с клерикальной властью, а в светской жизни. Так в главе Х «О суде» Соборного уложения 1649г. есть примечательная статья №280 следующего содержания (касается правового положения выблядка в части наследственных правомочий и регламентирует неизбежность наказания за неправомерное отнесение «не выблядка» к категории выблядков, последнее считается квази-деликтом и подлежит наказанию в виде уголовного штрафа, так как квалифицируется как оскорбление словом равным бесчестию):«А будет кто, с кем побраняся, назовет кого выблядком, и тот, кого он назовет выблядком учнет на него государю бити челом бесчестье (здесь – направит государю челобитную о бесчестьи) и с суда сыщется про того челобитчика допряма, что он не выблядок, и ему на том, кто его назовет выблядком, велеть по сыску доправити бесчестье вдвое безо всякие пощады (здесь – бесчестье – разновидность уголовного штрафа по русскому законодательству того периода, указание двойного «тарифа» – свидетельство того, что этот квази-деликт приравнивается по сути к деликту, а слова «безо всякие пощады» говорят о том, что по сути своей этот квазиделикт приближается к преступлению против чести и достоинства личности, ибо строгая регламентация санкции характерна только для уголовного законодательства).
А будет про того челобитчика в сыску скажут, что он прямой выблядок (действительно является выблядком), прижит он у наложницы до законыя жены или при законной жене, или после законной жены, и таким выблядком в бесчестьи отказывать (здесь - отказывать в принятии челобитной о бесчестьи = в современном гражданско-процессуальном праве: отказывать в принятии иска о защите чести и достоинства, а в смысле гражданского законодательства: поражение в субъективном личном неимущественном праве и, вытекающих из него имущественных правах, в т.ч. правах наследовать после отца), и к законным детям того, кто его у наложницы приживет, не причитать, и поместий и вотчин того, кто его беззаконно прижил, ему не давати. А будет тот, кто того выблядка у наложницы прижил, на той наложнице и женится (здесь – даже, если тот, кто прижил с наложницей незаконнорожденного ребенка, на этой же наложнице и женится), и ему того выблядка в законныя дети не причитати же и поместий его и вотчин тому его выблядку не давати, потому что он того выблядка прижил у наложницы своей беззаконно, до женитвы». Однако уже к XVIII веку у этих слов начинают появляться те коннотации, которыми они обладают и сегодня. Примечательно и то, что «выблядком» и сегодня называют именно внебрачного ребёнка или ребёнка, хоть и рожденного в браке, но не признанного родственниками отца (или матери) в качестве члена семьи. В этом смысле «выблядок» остаётся посторонним (не субъектом) семейных правоотношений в моральном понимании этого термина. Постепенно термин «выблядок» был заменён сначала термином незаконнорожденный ребёнок, а, затем, в современном семейном праве таких детей обозначили терминами: дети, родившиеся от лиц, не состоявших в браке (ст.50 КоБС РСФСР 1969г)(Кодекс о Браке и Семье); дети, родившиеся от лиц, не состоящих в браке между собой (ст.53 СК РФ 1996г)(СК – Семейный Кодекс).
О возникновении легальных табу в отношении матерных лексем свидетельствуют документы петровской эпохи (но не надо забывать о том, что в период правления Петра Великого продолжало действовать Соборное уложение 1649г, в соответствии с которым эти слова по-прежнему продолжали функционировать как юридические термины). Так в «Артикуле воинском» 1715г. есть статья (в документе – артикул) 177, в соответствии с которым за похабные «блядские» песни полагалось наказание: «От позорных речей и *нецензурная брань* песней достойно и надобно всякому под наказанием удержатись».
Аналогичные процессы можно наблюдать в английском и французском языках. Практически их тождественность объясняется влиянием на становление роммано-германской и англо-саксонской правовых семей римского частного права, которое помимо отношений, возникающих между участниками гражданского оборота, во многом регулировало и брачно-семейные отношения. Правовой статус гражданина, сына придавался только свободным римлянам, законнорожденным детям. Соответственно и право наследовать, располагать имуществом отца, пользоваться им по своему усмотрению также признавалось лишь за законнорожденными детьми. Положение незаконнорожденных в древнем Риме приближалось к положению раба. Раб – говорящее орудие, но не человек. Незаконнорожденный – не член семьи, вещь, не имеет права ни на какие материальные блага и социальный статус, принадлежащий семье.
Как и в русском языке «выблядок», в английском в системе дисфемизмов стоит особняком лексема “bastard” – в значении «незаконнорожденный ребёнок». Причем, в литературном языке эта лексема практически не употребляется в нейтральном значении (также, как и в русском каноническом праве «выблядок», в английском каноническом праве эта лексема являлась юридическим термином и сегодня, в некотором роде может быть признана своеобразным историзмом) , а признаётся (по ситуативности и частотности употребления) грубым ругательством и является, на наш взгляд абсолютно-сильным эквивалентом лексеме «выблядок» в русском языке. Несложно заметить, что системы английских дисфемизмов и русских очень близки, хотя в русском языке генитальные ругательства остаются доминирующими.
Во французском языке также существует аналогичная лексема «batard» со значением «незаконнорожденный ребёнок». Однако во французском языке эта лексема по-прежнему используется в качестве юридического термина и лишь изредка, в просторечии, обретает коннотации, близкие русским и английским. Это также объясняется тем, что отношение к незаконнорожденным детям во Франции всегда было достаточно лояльным. Во Франции, в отличие от Англии и Руси (России) долгое время был запрещен институт отыскания отцовства, но допускалось добровольное признание отцом своего незаконнорожденного ребёнка, что во многом снижало негативизм общества по отношению к детям, обладающим таким правовым и социальным статусом. Кроме того, социальный статус женщины во Франции всегда был достаточно высок и, решив родить ребёнка без отца, женщина не становилась автоматически неким изгоем, что, в свою очередь предопределяло нейтральное отношение и к её ребёнку. Французское право, по сути, делало сам статус законнорождения иррелевантным в оценочно- личностном плане.
Столь различное обыденное отношение к статусу незаконнорожденных детей нашло своё позитивное закрепление в нормах права. Таким образом, те негативные моменты, которые связывались с наличием правового статуса незаконнорожденности получили легальное закрепление, т.е. были снабжены реальным механизмом обеспечения: всей принудительной силой государства.
Правотворчество власти раз и навсегда закрепило специфический правовой статус незаконнорожденных детей со всеми негативными последствиями наделения им того или иного лица. К наиболее распространённым последствиям такого рода относятся: умаление прав ребёнка на пользование и владение имуществом отца (родителя), лишение наследственных прав (при наследовании по закону), лишение права носить фамилию отца и причислять себя к его семье, на различных исторических этапах развития общества во Франции и Англии – поражение в публичных правах (право избирать и быть избранным в представительные органы власти) и многие другие. Если учитывать то, что статус незаконнорожденности обретался ребёнком в момент появления на свет, то он и предопределял его судьбу на долгие годы. Только имущественное благополучие и социальное признание могли смыть с него в последствие позорное клеймо.
Если рассматривать язык как один из формантов сознания, то становится понятным, почему юридические термины превратились в табу. В этих табуизмах как бы в концентрированном виде перед нами предстаёт вся история правотворчества в области гражданско- правового и семейно-правового регулирования. С течением времени и с развитием демократических государственных институтов Англии, Франции и России положение незаконно рожденных детей постоянно менялось в лучшую сторону как в гражданско-правовом, так и в публично-правовом аспектах, а из юридического языка этих стран постепенно исчезли такие термины как «выблядок», «bastard» и «batard», прочно обосновавшись в арго.
что читать господам литераторам:
Алешковский Ю. Выкинув мат, я оскорбил бы язык...// Независимая газ.– М., 1990.–№81.– С.7-8.
Анти-мир русской культуры. Язык..Фольклор / Ред. М. Н. Богомолов .– М.: Литература, 1996 .– 407с.
Балдаев Д.С. Словарь блатного воровского жаргона: Феня: В2т.– М.: Кампана,1997.–Т.1,2.
Балдаев Д.С., Белко В.К., Исупов И.М. Словарь тюремно-лагерно- блатного жаргона (речевой и графический портрет советской тюрьмы). – М.: Края Москвы, 1992. – 526с.
Бодуэн-де-Куртенэ И.А. Избранные труды по общему языкознанию: В 2т. .– М.: АН СССР, 1963 .– Т.2 .– 391с.
Бондалетов В.Д. Тюркские заимствования в русских арго: Уч. пособ. к спецкурсу / Самар. гос. пед. ин-т.– Самара, 1991.—100с.
Гаврилов Л.А. К вопросу об асимметричности русских и французских дисфемизмов // Сборник ст. ВКИ.– М.,1993.– № 29-30.–
Мокиенко В.М. Славянская фразеология. – М.: Высшая школа, 1980. – 207с.
Мокиенко В.М. Русская бранная лексика: цензурное и нецензурное // Russistik., 1994. №1-2. – С.50-73.
Полубинский В.И. Блатяки и феня : Слов. преступ. жаргона.– М. : Объед. Ред. МВД России,1997.–110с.
Сорокин Ю.А., Александров С., Фёдоров В. В гостях у бениной мамы // Огонёк , №24(4611), 1999. – С.42-43
Чью мать поминает мат?
Екатерина Лейкина Дебютант Опубликовано на личной странице 11.11.2008 17 1036
На сегодняшний день ум человека занят повседневными заботами и житейской суетой. В следствии этого, мало кто следит за своей речью. Люди не замечают или не хотят замечать, что их словарный запас перемешался с ненормативной лексикой. Начиная от простых рабочих и заканчивая знаменитыми артистами, политиками, бизнесменами. Если раньше сквернословили в быту, питейных и игорных заведениях, то сейчас мат вышел на улицу, телевидение и интернет. Если раньше было дико встретить курящую девушку на улице, то сейчас в порядке вещей увидеть и услышать красивых девушек, пьющих пиво в парке и разговаривающих отборным матом. С проблемой сквернословия сталкиваются WEB-мастера в интернете, просматривая текущую информацию на своих сайтах и пытаясь извлечь логический смысл из поступаемого материала. Матерятся везде. Вплоть до того, что посещая литературные вечера и слушая знаменитого поэта или талантливого писателя, натыкаешься на монолог матерщины, при этом все слушатели мило улыбаются или понимающе кивают головами.
Что это? Духовная и культурная деградация? Почему мы материмся? В чём причина, что мат проникает всё глубже во все социальные и возрастные слои общества? При этом существует утверждение, что мат – это исконно-русское явление. Многие люди обеспокоены загрязнением родного языка. Проводятся программы борьбы против нецензурной речи, в которых участвуют врачи, психологи, языковеды и священнослужители. По данным социологических опросов 70% населения страны матерится, несмотря на это подавляющее большинство 80% людей против использования ненормативной лексики в публичных выступлениях знаменитостей, в передачах и материалах, публикуемых массовой аудитории, считая мат – недопустимым проявлением выражения своих мыслей. Значит, не всё так уже и плохо в нашем обществе.
Для решения любого вопроса необходимо понять исток. Как говорил известный философ Козьма Прутков « Зри в корень!». Многие думают, что матерится только русский человек. На самом деле мат возник в древние времена и распространялся среди народов всего мира. Это, как правило, узкая группа слов. В лексикон таких слов входят названия частей тела, прежде всего гениталий, физиологических отправлений, полового акта и производные от них слова. Ошибочно считалось, что корни матерных слов достались нам от татаро-монголов. Сегодня учёные считают, что исток матерщины на Руси индоевропейская или праславянская культуры. Епископ Варнава (Беляев) пишет, что срамословие – «наследие чисто языческое. Оно всецело коренится в фаллических культах Древнего Востока, начиная с глубин сатанинских (см.: Откр.2,24) и тёмных бездн разврата в честь Ваала, Астарты и прочих и кончая классическими наследниками Хама». Культы древнего Вавилона практиковали принесение в жертву младенцев, служение разврату, блуду, ритуальная проституция. Заклинания, которые произносились в процессе ритуалов, легли в основу матерной брани.
Языческие заклинания - корни сквернословия. На русских языческих свадьбах пели корильные песни, в которых оскорбляли жениха (чтобы не пришлось избраннице корить его в дальнейшем). Также считалось, что чтобы оградить себя от демонических сил, надо вступить с ними в контакт. Их либо ублажали, либо ругали. А пугали демона скверной бранью, пытаясь показать свои непотребства. Но и призывали теми же словами, показывая готовность служить. Т.к. в языческое время был распространён культ плодородия, потому все скверные слова связаны с половой сферой. Таким образом, мат является языком общения с демонами. В филологии это явление именуется инфернальной лексикой, что означает адской, из преисподней.
В словаре В. Даля сказано: «Скверна – это мерзость, гадость, пакость, все гнусное, противное, отвратительное, непотребное, что мерзит плотски и духовно; нечистота, грязь и гниль, тление, мертвечина, извержения, кал; смрад, вонь; непотребство, разврат, нравственное растление; все богопротивное».
С появлением христианства за сквернословие строго наказывали. В период правления Алексея Михайловича в 1648 году были изданы указы, где говорилось о недопустимости сквернословия в свадебных обрядах: чтобы «на браках песней бесовских не пели, и никаких смрадных слов не говорили». Также это касалось святочных и купальных дней. Думаю, интересным будет и тот факт, что на Екатеринославском заводе (ныне завод им. Петровского в Днепропетровске) самый большой штраф был за матерщину, а потом - за пьянство и воровство. Матерщина строго наказывалась, вплоть до смертной казни. Люди, принявшие христианство считали мат, как хула на бога. Таким образом, двоеверие славян, с одной стороны – язычников, с другой христиан приглушила масштабы распространения ругательных и непотребных слов.
В 19 в. грубая брань, постепенно, превратилась в обычную форму общения между простонародья. Так как Пётр 1 провозгласил, что настоящий русский мужик, должен быть пьян. Народ, напиваясь, уже особо не думал, что говорит. После революции матерщина вошла в обиход политических деятелей, олицетворяя таким образом силу сказанного. Многие классики, мне кажется, с иронической поддёвкой, вставляли в свои произведения матерные слова или там, где мат используется как художественное средство, чтобы отразить бедность и недалёкость героя и его окружения. Но такие произведения были рассчитаны не на массового читателя, а скорее в назидательном русле.
Учёными доказано, что когда человек ругается, у него изменяется программа наследственности, вызывая мутагенный эффект. Даже в реальных люд
Как-то раз я была свидетелем одного примечательного случая. Дело было в троллейбусе. Вечер, час пик, взрослые едут с работы, дети со школы. И тут какой-то старичок отказался платить за проезд, потому что считал, что пенсионеры должны ездить бесплатно. Кондуктор возмутился, и стал подталкивать дедушку «на выход».
И тут старик от всей души выматерился. Да как! Сочно, подбирая эпитеты, смакуя каждое слово, он обматерил кондуктора, троллейбус и правительство.
Все припухли. Судя по выражению лиц пассажиров ТАКИХ слов, не знал никто. Я тоже выпала в осадок. Вот уж не думала, что из известных всем нехороших слов, можно образовать новые, такие же нехорошие, но очень запоминающиеся.
Троллейбус подъехал к остановке, и дедок, с удивительной для его лет резвостью, выскочил на остановку и скрылся. Пассажиры и кондуктор медленно укладывали в свой лексический запас новые знания и озадаченно скребли макушки. Да уж…
Мат в нашей жизни утрамбовался прочно. Мы слышим его чуть ли не каждый день. В школе, на работе, на улице, в транспорте и бывает, что от людей облечённых властью. И даже на заборах и подъездных стенах «вытатуированы» всякие матерки… Можно сказать, что мат – это неотъемлемая часть нашей жизни, и привычна так же, как и домашние тапки.
Главная «прелесть» матерщины в том, что этот язык понимают все! То, что сквернословие грех, и материться нехорошо – мы знаем и всё равно при случае не гнушаемся вставить крепкое словцо. Какая-то девица наступила своим каблуком, прямо на ваши пальцы, торчащие из сандаликов – ох, как в таких ситуациях прёт сказать ей пару ласковых и сбросить на голову спутниковую антенну! Пронырливый мужичок влез вперёд вас в очереди за колбаской… Вы стояли целый час, терпеливо ожидая своей очереди, а он… С языка срывается пять этажей деепричастных оборотов, и разит наглеца. Так его, тапком!
В чём феномен мата? В первую очередь мат является признаком свободы человека. Свободы говорить, то, что нам вздумается. Да ещё и сознавая! Психологи в этом случае думают по-разному. Одни считают, что мат – это добро, и выражать через него негатив полезно! Другие наоборот полагают, что через мат душа человека гниёт и разваливается на куски, разлагая за компанию и сознание. Но все психологи единодушны в том, что матерщина – это способ выражение эмоций.
Также мат – это демонстративная канализация протеста, неотвратимо скапливающаяся у людей в слишком строго организованном обществе. Разумные руководители государств умеют контролировать этот протест. Для этого созданы социальные институты. Например, общественная пивная или футбольный стадион. Общаясь с массой друзей-единомышленников, уставший и требующий разрядки человек выплескивает свой протест в подобающей форме общения.
С матерными словами связано еще одно интересное наблюдение. В тех странах, в национальных языках которых отсутствуют ругательства, указывающие на детородные органы, не обнаружены заболевания Дауна и ДЦП.
Дальше – больше! Совершенно неожиданное открытие сделал научный руководитель Центра экологического выживания и безопасности Екатеринбурга Геннадий Чеурин. Мат ведёт к прямой импотенции! Чеурин заявляет, что мат – это сакральные слова, которые в Древней Руси использовались мужчинами во время проведения обрядов для вызова «родовой силой».
- Употреблять эти слова можно было лишь 16 дней в году, а потом они были под строжайшим запретом, – объясняет Геннадий Чеурин. – И когда в наше время мужчины без надобности произносят эти сакральные слова, то это неминуемо ведет к реальной импотенции. А если матерится женщина – она медленно превращается в мужчину.
Отрицательное влияние мата Чеурин с сотрудниками выявлял благодаря воде, которая по его словам обладает «памятью». Итак, учёные мужи занялись тем, что от души обматерили по очереди воду и полили ею семена пшеницы. Вода была разная. Первая это та, которую учёные мужи обматерили по-чёрному. Вторая обругана на бытовом уровне. Третий вид – святая вода. Итог: из тех зерен, которые были политы водой с агрессивным матом, взошли только 48%, из тех, что бытовым – 53%, а семена, политые святой водой, проросли на 93%.
- Мат полезен в экстремальных ситуациях. Его, как последний патрон, надо беречь, например, для военных действий. К тому же на войне при помощи мата значительно ускоряется передача информации, – считает Геннадий Чеурин.
А откуда матерщина взялась?
У казахстанского журналиста-сценариста-режжисера Игоря Братцева даже есть собственная версия возникновения матерщины: «Раньше, как было, когда рабочие таскали всякую тяжесть, то надо же было как-то эмоции изливать. К примеру, толкают они что-нибудь, и синхронно что-нибудь яростное выкрикивают…»
По другой версии, корни матерщины уходят в языческие заклинания неба и земли о ниспослании урожая. Все было жестко приурочено к сельскохозяйственно-календарным циклам и связано с ними напрямую. Языческие обряды, посвященные самым разным богам, часто принимали формы, оскорбляющие нравственное сознание обыкновенного человека. Ситуация резко изменилась с принятие христианства. Идеал нравственности, воспринятый вместе с православной верой, обязывал укрощать речь. Тому языку, что славит Бога, не пристало блудить словами. Матерные слова должны были выйти из употребления.
Фигу с дрыгой! Матерки живы по сей день, и в критические минуты нашей жизни служат не только выражением негатива, но и «смазкой» между словами. Иной раз, они даже не носят никакого значения, и вставляются в речь, только потому, что сглаживают её.
Надо думать, что в первые века христианства, матерщина была на Руси явлением более редким, поскольку воспринималась как преступление и самим сквернословом и обществом. Матерясь, человек, публично оскорблял Бога и получал жалкое удовлетворение оттого, что тварь бросает вызов своему Творцу.
Однако природа устроена так, что новое не побеждает старое. Они просто сливаются в единое целое. В древнерусских рукописях мат рассматривается как черта беса – нечисти. Поскольку те или иные представители нечистой силы восходят к языческим богам, с наибольшей вероятностью можно видеть в матерщине языческие заклинания. Матерщина выступает у славян в функции проклятья, связь с язычеством при этом несомненна. Например, одно из матерных слов на букву «е», которое имеет славянское происхождение, переводится как «проклинать». Человек, произносящий его, тем самым проклинает себя и окружающих. Слово, начинающееся на букву «х», в древнерусском языке означало волхва. Сочетание этой буквы и окончания, соответствующего окончанию множества русских глаголов, – волховское действие, которое было связано с умершими предками, и этим возгласом на языческих ритуалах вызывали души умерших.
Остальные матерные слова – это имена языческих богов, то есть, бесов. И человек, который произносит эти слова, автоматически призывает этих бесов на себя, своих детей и свой род.
Искоренить мат в нашей речи невозможно. Всё-таки это действительно часть жизни, а выдирать из жизни куски мяса не каждый решится. И если уж на то пошло, то начать искоренение сквернословия, надо с сознания каждого человека. А для этого важно, чтобы сам человек осознал, что надо изменится. Вот и заставьте миллионы людей поверить в то, что без мата им заживется легко и свободно. «А чем он нам мешает?» – последует вполне логичный вопрос. Тем более матерщина не всех напрягает. Разумеется, в приличном обществе надо зашиться, и никак не выражать свою экспрессию, иначе последует неминуемое а-та-та. Например, крушение карьеры. Или люди перестанут уважать! Можно ещё привести целый список, но это излишне. Каждый человек знает, что может случиться. И если уж совсем невмоготу, то можно спрятаться в туалетной кабинке и дать волю чувствам. Главное что бы рядом никого не было, потому что матерящаяся туалетная кабинка – это очень любопытное явление.
- Я считаю, что есть разница, кто матерится. Если матерится девушка, то это непозволительно. А парню можно, но иногда! – считает алматинская студентка Карина.
Психологи, которые «за» и «против» мата, правы по-своему. С одной стороны мат действительно здорово помогает релаксировать. Матерщина, как и анекдоты – это хорошее средство снять напряжение. Но злоупотреблять им нельзя – это уже в интересах Минздрава! Ведь не зря русская пословица гласит, что всё хорошо в меру! Только вот представление меры у людей разное.
Использование дисфемизмов характерно для русской, французской и английской разговорной речи. Наиболее сильными русскими дисфемизмами чаще всего оказываются матерные слова и выражения.
Необходимо отметить, что в последнее время в качестве дисфемизмов все чаще и чаще стали использоваться в разговорной речи, равно как и в произведениях современной русской, французской и английской художественной литературы лексические элементы, относимые к бранной лексике. Воспринимая и оценивая их, читатель зачастую просто фиксирует в своём сознании то, что эти лексемы относятся к табу, воспринимает их «крепкими словечками», возмущается тем, что «Этими словами засоряют язык», но практически никогда не задумывается над причинами и не пытается отыскать корни социальных и легальных запретов на употребление тех или иных слов.
Что касается русских дисфемизмов, то они, как французские и английские, всегда привлекали к себе внимание ученых. Редактируя 3-е и 4-е исправленные и дополненные издания «Толкового словаря живого великорусского языка» Вл.Даля, И.А.Бодуэн де Куртенэ добивался полной лексикографической объективности. Еще тогда он ставил вопрос о недопустимости ханжеского игнорирования дисфемизмов. Обосновывая свою точку зрения, он писал:«Полная лексикографическая объективность требует внесения в серьезный словарь «живого языка» так называемых «неприличных»слов, «сквернословий», «ругательств», «мерзостей площадного жаргона» и т.д. Лексикограф не имеет права урезывать и кастрировать «живой язык». Раз известные слова существуют в умах громадного большинства народа и беспрепятственно выливаются наружу, лексикограф обязан внести их в словарь».
Еще в первой половине 30х годов изучением нецензурного фольклора занимались Б.А.Ларин(1928, 1935), В.А.Добромыслов (1932), Д.Зеленин (1929-1930), А.М. Селищев(1929).
Позднее, когда во всех сферах общественной жизни страны стали приказно соблюдаться суровые «строгости», исследования в этой области практически прекратились, ушли в подполье, где и пребывали до конца 80х годов. Одновременно с этим различного рода преследования, гонения, пресловутая борьба за чистоту языка привели к тому, что в русском языке дисфемизмы (и, прежде всего, матерные слова и выражения) были постепенно вытеснены, часто искусственно, из художественной литературы. Поэтому единственной сферой функционирования мата до самого последнего времени оставалась русская разговорная речь.
Матерная ругань приобрела в последнее время очень большую популярность. В качестве протестной лексики ее уже с пятидесятых годов употребляли на кухнях самые утонченные представители интеллектуальной элиты советского общества наравне с люмпен- элементами. В целях выражения протеста мат также употребляют в местах лишения свободы заключенные в периоды объявления «беспредела», т.е. времени, когда перестают действовать и закон, обеспеченный принудительной силой государства, и закон, установленный самими заключенными (блатной закон или понятия). В подобном употреблении мата как бы реализуется естественно-правовой принцип права народа на восстание в том случае, когда его перестаёт устраивать существующая легальная система и система отношений власти и подчинения, закреплённая в «понятиях». Мат в мужской зоне становится своеобразным оружием, формальным маркером восстания.
Вернемся же к проблеме табуизирования дисфемизмов (в частности мата и его производных) в СССР. Распространение мата в советский период развития России - одна из любопытных черт эволюции русской лексической системы за последние сто лет, и это явление, на наш взгляд, еще долгое время будет привлекать к себе внимание ученых.
В этот период матерная лексика распространялась даже, несмотря на то, что официально она рассматривалась, как явление «гнусное, позорное и абсолютно недопустимое»(Буй Василий, 1995: С.253), а употребление мата в общественных местах преследовалось по закону (ст.41 КоАП России, ст. 206 УК РСФСР 1922г. предусматривает штраф и даже лишение свободы). Так в 1923 году рабочие обувной фабрики «Парижская коммуна» приняли решение «уничтожить ругань», а тех, кто не подчинится, - «воспитывать газетой и штрафом». Л.Троцкий откликнулся на этот почин статьей в «Правде», горячо поддержав в ней рабочих- обувщиков.(Алешковский Ю., 1990: С.7) Однако все меры просветительского и запретительного характера оказались неэффективными. В известной мере, это можно объяснить тем, что матерные слова и выражения в ряде случаев были нужны не только рядовым гражданам в ситуации повседневного общения, но и советским, партийным и иным чиновникам. Широкое внедрение матерных выражений в устную речь представителей высших эшелонов власти зашло так далеко, что стало одним из главных компонентов языка представителей номенклатуры. «Ну, а что вы хотите, например, как выкинуть мат из речи секретаря обкома? У них на каждом шагу - партбилет, мать твою так, на стол .... ты что себе позволяешь? Как выкинуть?»(Алешковский Ю., 1990: С.8)
Но не надо думать, что матерную ругань пытались искоренять только при советской власти. В 1552г. Иван Грозный заклинал православных, чтобы они «матерни бы не лаялись, и отцем и матерью скверными речами друг друга не упрекали, и всякими б неподобными речми скверными друг друга не укоряли».(Сумцов Н.Ф., 1896: С.143) Но, несмотря на все официальные запреты, во все времена и во всех слоях общества в нужных случаях «крепкие и сильные выражения» были одним из самых эффективных способов «излить душу».
Исследователи русского мата считают, что выступления против матерщины находились в тесной связи с обличением языческих обрядов и обычаев.(Мокиенко В.М., 1972, 1986, 1994, 1995; Раскин И.З., 1995; Толстой Н.И., 1993; Успенский Б.А., 1988) Так, в те далекие времена, носитель русского языка нередко отождествлял матерную брань с молитвой. Для того, чтобы спастись от лешего, черта, домового необходимо было либо прочесть молитву, либо грязно выругаться. Также с помощью матерщины пытались лечить лихорадку, которая понималась как некое демоническое существо, разновидность нечистой силы. Надо отметить, что в настоящее время матерная ругань в роли своеобразного оберега продолжает использоваться цыганами в их мистических ритуалах (из опыта личного общения с кочевыми цыганами).
В целом русские и французские бранные слова и выражения имеют много общего, если учитывать их функции в речи. Вместе с тем, у них есть нечто общее и в этимологии. Многие французские грубые и неприличные слова были когда-то вполне приличными и общеупотребительными. Такие вполне приличные слова, как «une garce», «une garse», «fille» , переводившиеся когда-то как «девушка» сегодня переводятся как «девка», « шлюха», «потаскуха», «блядь». Такие же слова, как «une femme», «baiser» могут приобретать, в зависимости от контекста и стилистической задачи, скабрезный смысл. Считавшийся когда-то вполне приличным глагол «chier», один из самых древних французских глаголов латинского происхождения, рассматривается сегодня как совершенно неприличный. Глагол «baiser» также сегодня чаще всего наделяется скабрезным смыслом: трахаться, спать с кем-либо (ебаться); обманывать (наёбывать) кого-либо; украсть (спиздить) и т.д. в зависимости от контекста, стилистической задачи и смелости переводчика.(Colin J.-P., 1995: P.31).
Мы уже говорили о том, что когда-то в Древней Руси матерное ругательство представляло собой, по крайней мере, в одной из своих функций словесную форму проклятия (заклятия) или клятвы. У русского мата глубочайшие праславянские корни.(Макаров М.Н., 1828; Михельсон М.И., 1902)(это тоже для читателя J))). Мнение о том, что мат появился на Руси в результате трёхсотлетнего монголо- татарского ига, мы можем объяснить только тем, что, согласно общей тенденции в советском государстве относить все «негативные» явления к проявлению некой враждебной чуждости, мат связывали исключительно с образом врага. Корни матерщины – языческие заклинания неба и земли о ниспослании урожая, - отражение единства мужского и женского начал. В этом смысле матерная лексика может быть отнесена к арго с наивысшей степенью герметики. Русский мат – это уникальное культурное явление, «в котором зашифрован огромный исторический массив и соответствующие ему архетипы, сидящие в нашем насквозь языческом сознании» (Ю.Сорокин, 1999, С.42). Мы не случайно допустили оговорку о том, что мат – это разновидность арго. Мат – это первый (по времени возникновения в качестве кодирующего средства, средства герметики) лексический пласт, призванный осуществлять те функции, по наличию которых мы сегодня относим те или иные лексические единицы к арго.
Основные «три кита» русского мата этимологически расшифровываются вполне пристойно: праславянское «jebti» первоначально означало «бить», «ударять»; «huj»(родственное слову «хвоя») – игла хвойного дерева, нечто колкое; «pisьda» - мочеиспускательный орган (причем, без конкрктизации половой принадлежности). Сопоставление славянской и тюркской лексики (применительно к дисфемизмам *нецензурная брань*, *нецензурная брань*, *нецензурная брань*, *нецензурная брань*) показывает, что между ними нет ничего общего (Мокиенко В.М.,1994,С.58). Современные культурологи и этнографы интерпретируют русский мат как ритуализированную, обрядовую, обозначающую контакт с сакральными силами речь во время обряда. Анализируя наиболее распространённое русское матерное ругательство «ёб твою мать» Б.А.Успенский приходит к выводу о том, что никакой инцестной коннотации в этой фразе нет. Она – осколок былой мифологической формулы «pesъ jebъ tvojo matь», т.е. «ты – пёсье отродье, сукин сын» (Успенский Б.А., 1987), осложнённой другими мифологическими, религиозными и сакральными ассоциациями и имеющей более древнюю предысторию: на глубинном уровне, возможно, соотносится с мифом о сакральном браке (единении) Неба и Земли (в результате чего Земля плодоносит) и субъект действия в матерном выражении – Бог Неба или Громовержец; на более поверхностном уровне субъектом действия является пёс как некая замена его противника – громовержца. В последнем толковании пёс – нечистое животное, одна из реинкарнаций дьявола, именно собака, (до сих пор в деревнях собаку не пускают в дом в то время как кошка в доме – неотъемлемый атрибут нормальной жизни в сельской местности) а не человек, - был субъектом действия, характеризуемого данной фразой. Эту этимологическую расшифровку сегодня принимает большинство специалистов по русской матологии. Однако, притом что мы настаиваем на, безусловно, славянском происхождении русского мата, нельзя отрицать влияния на формирование устойчивых матерных выражений других языков. Так в дуплете «хуйня-муйня» (значение: нечто незначительное, недостойное внимания, пустячное) четко прослеживается тюркское влияние: аналогичные структуры в тюркских языках очень активны.
В наше время большинство матерных выражений, так или иначе, касается интимных отношений, секса, хотя сам носитель языка эту особенность узуса матерных выражений нередко не замечает. Что же касается скабрезности этих выражений, то, как считает Л.А.Гаврилов, это - «результат отрыва формы от содержания, когда старая словесная форма ритуального характера (особенно матерное выражение) полностью отрывается от определенного языческого, культового контекста Древней Руси и связывается в прямом или переносном смысле с некоторым новым содержанием в совершенно иной ситуации. В результате матерное выражение в его современном звучании представляет собой некое единство старой формы и нового одиозного содержания».(Гаврилов Л.А., 1993) пример такого отрыва был приведён нами в предыдущем абзаце.
Подтверждением утверждения Л.А.Гаврилова может служить и тот факт, что современное матерное слово «блядь» после крещения Руси являлось (сегодня в это трудно поверить) юридическим термином в русском каноническом праве и обозначали этим термином тех женщин, которые родили детей вне канонического брака. В то время такими женщинами автоматически оказывались те, что родили детей до крещения Руси или после, но ранее, чем в десятимесячный срок с момента заключения канонического брака. Интересно, что, так как термин по природе своей не имеет коннотаций и экспрессивной окрашенности – это слово никак не могло быть в древнерусском государстве ругательством, а сегодня это одно из наиболее распространенных и общеупотребительных матерных ругательств, обозначающее распутную (продажную) женщину. Следует также отметить, что ребенок, рожденный *нецензурная брань* или же просто вне канонического брака (незаконнорожденный ребёнок), считался «выблядком». Но, не надо думать, что это вновь образованное слово считалось на Руси ругательством. Оно тоже выполняло функцию юридического термина, обозначавшего юридический статус субъекта семейного правоотношения родства. Причем, этот юридический термин из источников канонического права переходит в источники средневекового русского права, регулирующего правоотношения, возникающие не по поводу взаимоотношений с клерикальной властью, а в светской жизни. Так в главе Х «О суде» Соборного уложения 1649г. есть примечательная статья №280 следующего содержания (касается правового положения выблядка в части наследственных правомочий и регламентирует неизбежность наказания за неправомерное отнесение «не выблядка» к категории выблядков, последнее считается квази-деликтом и подлежит наказанию в виде уголовного штрафа, так как квалифицируется как оскорбление словом равным бесчестию):«А будет кто, с кем побраняся, назовет кого выблядком, и тот, кого он назовет выблядком учнет на него государю бити челом бесчестье (здесь – направит государю челобитную о бесчестьи) и с суда сыщется про того челобитчика допряма, что он не выблядок, и ему на том, кто его назовет выблядком, велеть по сыску доправити бесчестье вдвое безо всякие пощады (здесь – бесчестье – разновидность уголовного штрафа по русскому законодательству того периода, указание двойного «тарифа» – свидетельство того, что этот квази-деликт приравнивается по сути к деликту, а слова «безо всякие пощады» говорят о том, что по сути своей этот квазиделикт приближается к преступлению против чести и достоинства личности, ибо строгая регламентация санкции характерна только для уголовного законодательства).
А будет про того челобитчика в сыску скажут, что он прямой выблядок (действительно является выблядком), прижит он у наложницы до законыя жены или при законной жене, или после законной жены, и таким выблядком в бесчестьи отказывать (здесь - отказывать в принятии челобитной о бесчестьи = в современном гражданско-процессуальном праве: отказывать в принятии иска о защите чести и достоинства, а в смысле гражданского законодательства: поражение в субъективном личном неимущественном праве и, вытекающих из него имущественных правах, в т.ч. правах наследовать после отца), и к законным детям того, кто его у наложницы приживет, не причитать, и поместий и вотчин того, кто его беззаконно прижил, ему не давати. А будет тот, кто того выблядка у наложницы прижил, на той наложнице и женится (здесь – даже, если тот, кто прижил с наложницей незаконнорожденного ребенка, на этой же наложнице и женится), и ему того выблядка в законныя дети не причитати же и поместий его и вотчин тому его выблядку не давати, потому что он того выблядка прижил у наложницы своей беззаконно, до женитвы». Однако уже к XVIII веку у этих слов начинают появляться те коннотации, которыми они обладают и сегодня. Примечательно и то, что «выблядком» и сегодня называют именно внебрачного ребёнка или ребёнка, хоть и рожденного в браке, но не признанного родственниками отца (или матери) в качестве члена семьи. В этом смысле «выблядок» остаётся посторонним (не субъектом) семейных правоотношений в моральном понимании этого термина. Постепенно термин «выблядок» был заменён сначала термином незаконнорожденный ребёнок, а, затем, в современном семейном праве таких детей обозначили терминами: дети, родившиеся от лиц, не состоявших в браке (ст.50 КоБС РСФСР 1969г)(Кодекс о Браке и Семье); дети, родившиеся от лиц, не состоящих в браке между собой (ст.53 СК РФ 1996г)(СК – Семейный Кодекс).
О возникновении легальных табу в отношении матерных лексем свидетельствуют документы петровской эпохи (но не надо забывать о том, что в период правления Петра Великого продолжало действовать Соборное уложение 1649г, в соответствии с которым эти слова по-прежнему продолжали функционировать как юридические термины). Так в «Артикуле воинском» 1715г. есть статья (в документе – артикул) 177, в соответствии с которым за похабные «блядские» песни полагалось наказание: «От позорных речей и *нецензурная брань* песней достойно и надобно всякому под наказанием удержатись».
Аналогичные процессы можно наблюдать в английском и французском языках. Практически их тождественность объясняется влиянием на становление роммано-германской и англо-саксонской правовых семей римского частного права, которое помимо отношений, возникающих между участниками гражданского оборота, во многом регулировало и брачно-семейные отношения. Правовой статус гражданина, сына придавался только свободным римлянам, законнорожденным детям. Соответственно и право наследовать, располагать имуществом отца, пользоваться им по своему усмотрению также признавалось лишь за законнорожденными детьми. Положение незаконнорожденных в древнем Риме приближалось к положению раба. Раб – говорящее орудие, но не человек. Незаконнорожденный – не член семьи, вещь, не имеет права ни на какие материальные блага и социальный статус, принадлежащий семье.
Как и в русском языке «выблядок», в английском в системе дисфемизмов стоит особняком лексема “bastard” – в значении «незаконнорожденный ребёнок». Причем, в литературном языке эта лексема практически не употребляется в нейтральном значении (также, как и в русском каноническом праве «выблядок», в английском каноническом праве эта лексема являлась юридическим термином и сегодня, в некотором роде может быть признана своеобразным историзмом) , а признаётся (по ситуативности и частотности употребления) грубым ругательством и является, на наш взгляд абсолютно-сильным эквивалентом лексеме «выблядок» в русском языке. Несложно заметить, что системы английских дисфемизмов и русских очень близки, хотя в русском языке генитальные ругательства остаются доминирующими.
Во французском языке также существует аналогичная лексема «batard» со значением «незаконнорожденный ребёнок». Однако во французском языке эта лексема по-прежнему используется в качестве юридического термина и лишь изредка, в просторечии, обретает коннотации, близкие русским и английским. Это также объясняется тем, что отношение к незаконнорожденным детям во Франции всегда было достаточно лояльным. Во Франции, в отличие от Англии и Руси (России) долгое время был запрещен институт отыскания отцовства, но допускалось добровольное признание отцом своего незаконнорожденного ребёнка, что во многом снижало негативизм общества по отношению к детям, обладающим таким правовым и социальным статусом. Кроме того, социальный статус женщины во Франции всегда был достаточно высок и, решив родить ребёнка без отца, женщина не становилась автоматически неким изгоем, что, в свою очередь предопределяло нейтральное отношение и к её ребёнку. Французское право, по сути, делало сам статус законнорождения иррелевантным в оценочно- личностном плане.
Столь различное обыденное отношение к статусу незаконнорожденных детей нашло своё позитивное закрепление в нормах права. Таким образом, те негативные моменты, которые связывались с наличием правового статуса незаконнорожденности получили легальное закрепление, т.е. были снабжены реальным механизмом обеспечения: всей принудительной силой государства.
Правотворчество власти раз и навсегда закрепило специфический правовой статус незаконнорожденных детей со всеми негативными последствиями наделения им того или иного лица. К наиболее распространённым последствиям такого рода относятся: умаление прав ребёнка на пользование и владение имуществом отца (родителя), лишение наследственных прав (при наследовании по закону), лишение права носить фамилию отца и причислять себя к его семье, на различных исторических этапах развития общества во Франции и Англии – поражение в публичных правах (право избирать и быть избранным в представительные органы власти) и многие другие. Если учитывать то, что статус незаконнорожденности обретался ребёнком в момент появления на свет, то он и предопределял его судьбу на долгие годы. Только имущественное благополучие и социальное признание могли смыть с него в последствие позорное клеймо.
Если рассматривать язык как один из формантов сознания, то становится понятным, почему юридические термины превратились в табу. В этих табуизмах как бы в концентрированном виде перед нами предстаёт вся история правотворчества в области гражданско- правового и семейно-правового регулирования. С течением времени и с развитием демократических государственных институтов Англии, Франции и России положение незаконно рожденных детей постоянно менялось в лучшую сторону как в гражданско-правовом, так и в публично-правовом аспектах, а из юридического языка этих стран постепенно исчезли такие термины как «выблядок», «bastard» и «batard», прочно обосновавшись в арго.
что читать господам литераторам:
Алешковский Ю. Выкинув мат, я оскорбил бы язык...// Независимая газ.– М., 1990.–№81.– С.7-8.
Анти-мир русской культуры. Язык..Фольклор / Ред. М. Н. Богомолов .– М.: Литература, 1996 .– 407с.
Балдаев Д.С. Словарь блатного воровского жаргона: Феня: В2т.– М.: Кампана,1997.–Т.1,2.
Балдаев Д.С., Белко В.К., Исупов И.М. Словарь тюремно-лагерно- блатного жаргона (речевой и графический портрет советской тюрьмы). – М.: Края Москвы, 1992. – 526с.
Бодуэн-де-Куртенэ И.А. Избранные труды по общему языкознанию: В 2т. .– М.: АН СССР, 1963 .– Т.2 .– 391с.
Бондалетов В.Д. Тюркские заимствования в русских арго: Уч. пособ. к спецкурсу / Самар. гос. пед. ин-т.– Самара, 1991.—100с.
Гаврилов Л.А. К вопросу об асимметричности русских и французских дисфемизмов // Сборник ст. ВКИ.– М.,1993.– № 29-30.–
Мокиенко В.М. Славянская фразеология. – М.: Высшая школа, 1980. – 207с.
Мокиенко В.М. Русская бранная лексика: цензурное и нецензурное // Russistik., 1994. №1-2. – С.50-73.
Полубинский В.И. Блатяки и феня : Слов. преступ. жаргона.– М. : Объед. Ред. МВД России,1997.–110с.
Сорокин Ю.А., Александров С., Фёдоров В. В гостях у бениной мамы // Огонёк , №24(4611), 1999. – С.42-43
Чью мать поминает мат?
Екатерина Лейкина Дебютант Опубликовано на личной странице 11.11.2008 17 1036
На сегодняшний день ум человека занят повседневными заботами и житейской суетой. В следствии этого, мало кто следит за своей речью. Люди не замечают или не хотят замечать, что их словарный запас перемешался с ненормативной лексикой. Начиная от простых рабочих и заканчивая знаменитыми артистами, политиками, бизнесменами. Если раньше сквернословили в быту, питейных и игорных заведениях, то сейчас мат вышел на улицу, телевидение и интернет. Если раньше было дико встретить курящую девушку на улице, то сейчас в порядке вещей увидеть и услышать красивых девушек, пьющих пиво в парке и разговаривающих отборным матом. С проблемой сквернословия сталкиваются WEB-мастера в интернете, просматривая текущую информацию на своих сайтах и пытаясь извлечь логический смысл из поступаемого материала. Матерятся везде. Вплоть до того, что посещая литературные вечера и слушая знаменитого поэта или талантливого писателя, натыкаешься на монолог матерщины, при этом все слушатели мило улыбаются или понимающе кивают головами.
Что это? Духовная и культурная деградация? Почему мы материмся? В чём причина, что мат проникает всё глубже во все социальные и возрастные слои общества? При этом существует утверждение, что мат – это исконно-русское явление. Многие люди обеспокоены загрязнением родного языка. Проводятся программы борьбы против нецензурной речи, в которых участвуют врачи, психологи, языковеды и священнослужители. По данным социологических опросов 70% населения страны матерится, несмотря на это подавляющее большинство 80% людей против использования ненормативной лексики в публичных выступлениях знаменитостей, в передачах и материалах, публикуемых массовой аудитории, считая мат – недопустимым проявлением выражения своих мыслей. Значит, не всё так уже и плохо в нашем обществе.
Для решения любого вопроса необходимо понять исток. Как говорил известный философ Козьма Прутков « Зри в корень!». Многие думают, что матерится только русский человек. На самом деле мат возник в древние времена и распространялся среди народов всего мира. Это, как правило, узкая группа слов. В лексикон таких слов входят названия частей тела, прежде всего гениталий, физиологических отправлений, полового акта и производные от них слова. Ошибочно считалось, что корни матерных слов достались нам от татаро-монголов. Сегодня учёные считают, что исток матерщины на Руси индоевропейская или праславянская культуры. Епископ Варнава (Беляев) пишет, что срамословие – «наследие чисто языческое. Оно всецело коренится в фаллических культах Древнего Востока, начиная с глубин сатанинских (см.: Откр.2,24) и тёмных бездн разврата в честь Ваала, Астарты и прочих и кончая классическими наследниками Хама». Культы древнего Вавилона практиковали принесение в жертву младенцев, служение разврату, блуду, ритуальная проституция. Заклинания, которые произносились в процессе ритуалов, легли в основу матерной брани.
Языческие заклинания - корни сквернословия. На русских языческих свадьбах пели корильные песни, в которых оскорбляли жениха (чтобы не пришлось избраннице корить его в дальнейшем). Также считалось, что чтобы оградить себя от демонических сил, надо вступить с ними в контакт. Их либо ублажали, либо ругали. А пугали демона скверной бранью, пытаясь показать свои непотребства. Но и призывали теми же словами, показывая готовность служить. Т.к. в языческое время был распространён культ плодородия, потому все скверные слова связаны с половой сферой. Таким образом, мат является языком общения с демонами. В филологии это явление именуется инфернальной лексикой, что означает адской, из преисподней.
В словаре В. Даля сказано: «Скверна – это мерзость, гадость, пакость, все гнусное, противное, отвратительное, непотребное, что мерзит плотски и духовно; нечистота, грязь и гниль, тление, мертвечина, извержения, кал; смрад, вонь; непотребство, разврат, нравственное растление; все богопротивное».
С появлением христианства за сквернословие строго наказывали. В период правления Алексея Михайловича в 1648 году были изданы указы, где говорилось о недопустимости сквернословия в свадебных обрядах: чтобы «на браках песней бесовских не пели, и никаких смрадных слов не говорили». Также это касалось святочных и купальных дней. Думаю, интересным будет и тот факт, что на Екатеринославском заводе (ныне завод им. Петровского в Днепропетровске) самый большой штраф был за матерщину, а потом - за пьянство и воровство. Матерщина строго наказывалась, вплоть до смертной казни. Люди, принявшие христианство считали мат, как хула на бога. Таким образом, двоеверие славян, с одной стороны – язычников, с другой христиан приглушила масштабы распространения ругательных и непотребных слов.
В 19 в. грубая брань, постепенно, превратилась в обычную форму общения между простонародья. Так как Пётр 1 провозгласил, что настоящий русский мужик, должен быть пьян. Народ, напиваясь, уже особо не думал, что говорит. После революции матерщина вошла в обиход политических деятелей, олицетворяя таким образом силу сказанного. Многие классики, мне кажется, с иронической поддёвкой, вставляли в свои произведения матерные слова или там, где мат используется как художественное средство, чтобы отразить бедность и недалёкость героя и его окружения. Но такие произведения были рассчитаны не на массового читателя, а скорее в назидательном русле.
Учёными доказано, что когда человек ругается, у него изменяется программа наследственности, вызывая мутагенный эффект. Даже в реальных люд
